Фреза что такое: Фреза — это… Что такое Фреза?

Фреза — это… Что такое Фреза?

Торцевая фреза

Фреза́ — инструмент с несколькими режущими лезвиями (зубьями) для фрезерования. Виды фрез по геометрии(исполнению) бывают — цилиндрические, торцевые, червячные, концевые, конические и др. Виды фрез по обрабатываемому материалу — дерево,сталь, чугун, нержавеющая сталь, закаленная сталь, медь, алюминий, графит. Материал режущей части — быстрорежущая сталь, твёрдый сплав, минералокерамика, металокерамика или алмаз, массив кардной проволоки. В зависимости от конструкции и типа зубьев фрезы бывают цельные (полностью из одного материала), сварные (хвостовик и режущая часть состоит из различного материала, соединённые сваркой), напайные (с напаянными режущими элементами), сборные (из различного материала, но соединённые стандартными крепёжными элементами — винтами, болтами, гайками, клиньями). Отдельно выделяют фрезерные головки — фрезы со сменными пластинами из твердого сплава и быстрорежущей стали. Также такие фрезы часто называют механическими, а головку без ножей — корпусом.

На рисунке представлена торцовая фреза с механическим креплением твёрдосплавных пластин.

Концевые фрезы

Концевые фрезы.

Концевые фрезы представляют собой группу фрез, отличающихся креплением в шпинделе фрезерного станка. Крепление фрез в шпинделе станка производят при помощи цилиндрического или конического хвоста. Зубья на цилиндрической части конструируют аналогично зубьям цилиндрических фрез, а на торцовой части аналогично зубьям на торцовой части торцевых фрез. Концевые фрезы подразделяют на:

• концевые обыкновенные с неравномерным окружным шагом зубьев, с цилиндрическим и коническим хвостовиками;
• концевые, оснащённые коронками и винтовыми пластинками из твёрдого сплава;
• концевые шпоночные с цилиндрическим и коническим хвостовиками;
• шпоночные, оснащённые твёрдым сплавом;
• концевые для Т-образных пазов;
• концевые для сегментных шпонок.

Угловые фрезы

Угловые фрезы находят применение преимущественно для фрезерования канавок. Они бывают:

• одноугловые;
• двухугловые.

Одноугловые фрезы применяют для фрезерования прямых канавок на фрезах и другом инструменте.

Двухугловые несимметричные фрезы применяют для фрезерования прямых и винтовых канавок, а симметричные для фрезерования канавок фасонных фрез.

Дисковые фрезы

Дисковые фрезы необходимы для резки, разрезов или других операций связанных с грубой обработкой металла или неметалла.

Дисковые фрезы бывают трёх типов:

• шлицевые или шпоночные;
• двусторонние;
• трёхсторонние.

Шлицевые дисковые фрезы имеют зубья только на цилиндрической поверхности. Для уменьшения трения по торцам толщина фрезы делается на периферии больше, чем в центральной части у ступицы. Важным элементом дисковой пазовой фрезы является ширина, так как фреза предназначена в том числе и для обработки пазов. Важной областью применения дисковой пазовой фрезы является распиловка заготовок из дерева и металла.

Двусторонние дисковые фрезы, кроме зубьев, расположенных на цилиндрической поверхности, имеют зубья на торце.

У трёхсторонних дисковых фрез зубья расположены на цилиндрической поверхности и на обоих торцах. Условия резания у торцовых зубьев менее благоприятны, чем у зубьев, расположенных на цилиндрической поверхности. Небольшая глубина канавки у торца не даёт возможности получить необходимые задние и передние углы.

Дисковые фрезы со сменными твердосплавными пластинами могут быть регулируемыми, т.е. в зависимости от положения картриджей к которым крепятся пластины фреза может делать пазы различной ширины.

Фрезы бывают с напайными пластинами и со сменными.

Зачастую фрезы применяют для профилирования деревянных деталей для изготовления деревянных евроокон, дверного штапика, для мебельных фасадов, изготовления окон, филенчатых дверей, дверей под стекло, филенки и дверной коробки, плинтуса, реечного плинтуса, европлинтуса, изготовления галтелей, полугантелей ,штапов, полуштапов, стенового бруса, для обработки пазов, обработки четвертей, изготовления доски пола паркета, для изготовления фасонных многопрофильных изделий, обшивочной доски вагонки, наличника, поручня, стенового бруса, обработки кромок бруса, для изготовления радиусной обшивочной доски для стенового бруса типа BLOCK-HOUSE.

Фрезы со сферической головкой

Используются для изготовления и др. деталей сложной формы. Таких как штампы, пресс-формы, лопатки турбин и т.д. Хотя чаще фрезы со сферической головкой изготавливаются цельнотвердосплавными (монолитными), но встречаются и варианты со сменными пластинами.

Фрезы со сферической головкой

.

Монолитные фрезы

Монолитные фрезы — это фрезы, выполненные полностью из твердосплавного материала. Иногда их называют «пальчиковые фрезы». Их применение позволяет значительно ускорить процесс обработки, экономя время на замену/заточку и увеличивая скорость прохода в пять — шесть раз. Так же твёрдый сплав в режущем инструменте служит для обработки стали в закалённом виде, что исключает погрешности от деформации. В монолитные фрезы выпускаются следующих сплавов: Т5К10, Т15К6, ВК8, ВК10-ОМ. Самый передовой сплав — ВК10-ОМ, он отличается экономичностью и повышенной износоустойчивостью.

Зарубежные производители используют каждый свои марки сплавов. Состав, как правило, держится в секрете. Характерно что типы фрез и их материала сильно варьируются в зависимости от обрабатываемого материала. Часто целая линейка фрез может быть предназначена для обработки только одного вида материалов (алюминий, жаропрочная сталь, графит и т.д.) Другой отличительной особенностью иностранных производителей является широкое использование покрытий, среди которых наиболее распространенным является нитрид титана. Такие покрытия обладают твердостью большей, чем твердый сплав, и существенно повышают стойкость инструмента.

См. также

Производство

Литература

Ссылки

Фреза — это… Что такое Фреза?

Торцевая фреза

Фреза́ — инструмент с несколькими режущими лезвиями (зубьями) для фрезерования. Виды фрез по геометрии(исполнению) бывают — цилиндрические, торцевые, червячные, концевые, конические и др. Виды фрез по обрабатываемому материалу — дерево,сталь, чугун, нержавеющая сталь, закаленная сталь, медь, алюминий, графит.

Материал режущей части — быстрорежущая сталь, твёрдый сплав, минералокерамика, металокерамика или алмаз, массив кардной проволоки. В зависимости от конструкции и типа зубьев фрезы бывают цельные (полностью из одного материала), сварные (хвостовик и режущая часть состоит из различного материала, соединённые сваркой), напайные (с напаянными режущими элементами), сборные (из различного материала, но соединённые стандартными крепёжными элементами — винтами, болтами, гайками, клиньями). Отдельно выделяют фрезерные головки — фрезы со сменными пластинами из твердого сплава и быстрорежущей стали. Также такие фрезы часто называют механическими, а головку без ножей — корпусом. На рисунке представлена торцовая фреза с механическим креплением твёрдосплавных пластин.

Концевые фрезы

Концевые фрезы.

Концевые фрезы представляют собой группу фрез, отличающихся креплением в шпинделе фрезерного станка. Крепление фрез в шпинделе станка производят при помощи цилиндрического или конического хвоста.

Зубья на цилиндрической части конструируют аналогично зубьям цилиндрических фрез, а на торцовой части аналогично зубьям на торцовой части торцевых фрез. Концевые фрезы подразделяют на:

• концевые обыкновенные с неравномерным окружным шагом зубьев, с цилиндрическим и коническим хвостовиками;
• концевые, оснащённые коронками и винтовыми пластинками из твёрдого сплава;
• концевые шпоночные с цилиндрическим и коническим хвостовиками;
• шпоночные, оснащённые твёрдым сплавом;
• концевые для Т-образных пазов;
• концевые для сегментных шпонок.

Угловые фрезы

Угловые фрезы находят применение преимущественно для фрезерования канавок. Они бывают:

• одноугловые;
• двухугловые.

Одноугловые фрезы применяют для фрезерования прямых канавок на фрезах и другом инструменте.

Двухугловые несимметричные фрезы применяют для фрезерования прямых и винтовых канавок, а симметричные для фрезерования канавок фасонных фрез.

Дисковые фрезы

Дисковые фрезы необходимы для резки, разрезов или других операций связанных с грубой обработкой металла или неметалла.

Дисковые фрезы бывают трёх типов:

• шлицевые или шпоночные;
• двусторонние;
• трёхсторонние.

Шлицевые дисковые фрезы имеют зубья только на цилиндрической поверхности. Для уменьшения трения по торцам толщина фрезы делается на периферии больше, чем в центральной части у ступицы. Важным элементом дисковой пазовой фрезы является ширина, так как фреза предназначена в том числе и для обработки пазов. Важной областью применения дисковой пазовой фрезы является распиловка заготовок из дерева и металла.

Двусторонние дисковые фрезы, кроме зубьев, расположенных на цилиндрической поверхности, имеют зубья на торце.

У трёхсторонних дисковых фрез зубья расположены на цилиндрической поверхности и на обоих торцах. Условия резания у торцовых зубьев менее благоприятны, чем у зубьев, расположенных на цилиндрической поверхности. Небольшая глубина канавки у торца не даёт возможности получить необходимые задние и передние углы.

Дисковые фрезы со сменными твердосплавными пластинами могут быть регулируемыми, т.е. в зависимости от положения картриджей к которым крепятся пластины фреза может делать пазы различной ширины.

Фрезы бывают с напайными пластинами и со сменными.

Зачастую фрезы применяют для профилирования деревянных деталей для изготовления деревянных евроокон, дверного штапика, для мебельных фасадов, изготовления окон, филенчатых дверей, дверей под стекло, филенки и дверной коробки, плинтуса, реечного плинтуса, европлинтуса, изготовления галтелей, полугантелей ,штапов, полуштапов, стенового бруса, для обработки пазов, обработки четвертей, изготовления доски пола паркета, для изготовления фасонных многопрофильных изделий, обшивочной доски вагонки, наличника, поручня, стенового бруса, обработки кромок бруса, для изготовления радиусной обшивочной доски для стенового бруса типа BLOCK-HOUSE.

Фрезы со сферической головкой

Используются для изготовления и др. деталей сложной формы. Таких как штампы, пресс-формы, лопатки турбин и т.д. Хотя чаще фрезы со сферической головкой изготавливаются цельнотвердосплавными (монолитными), но встречаются и варианты со сменными пластинами.

Фрезы со сферической головкой

.

Монолитные фрезы

Монолитные фрезы — это фрезы, выполненные полностью из твердосплавного материала. Иногда их называют «пальчиковые фрезы». Их применение позволяет значительно ускорить процесс обработки, экономя время на замену/заточку и увеличивая скорость прохода в пять — шесть раз. Так же твёрдый сплав в режущем инструменте служит для обработки стали в закалённом виде, что исключает погрешности от деформации. В монолитные фрезы выпускаются следующих сплавов: Т5К10, Т15К6, ВК8, ВК10-ОМ. Самый передовой сплав — ВК10-ОМ, он отличается экономичностью и повышенной износоустойчивостью.

Зарубежные производители используют каждый свои марки сплавов. Состав, как правило, держится в секрете. Характерно что типы фрез и их материала сильно варьируются в зависимости от обрабатываемого материала. Часто целая линейка фрез может быть предназначена для обработки только одного вида материалов (алюминий, жаропрочная сталь, графит и т.д.) Другой отличительной особенностью иностранных производителей является широкое использование покрытий, среди которых наиболее распространенным является нитрид титана. Такие покрытия обладают твердостью большей, чем твердый сплав, и существенно повышают стойкость инструмента.

См. также

Производство

Литература

Ссылки

Фреза — это… Что такое Фреза?

Торцевая фреза

Фреза́ — инструмент с несколькими режущими лезвиями (зубьями) для фрезерования. Виды фрез по геометрии(исполнению) бывают — цилиндрические, торцевые, червячные, концевые, конические и др. Виды фрез по обрабатываемому материалу — дерево,сталь, чугун, нержавеющая сталь, закаленная сталь, медь, алюминий, графит. Материал режущей части — быстрорежущая сталь, твёрдый сплав, минералокерамика, металокерамика или алмаз, массив кардной проволоки. В зависимости от конструкции и типа зубьев фрезы бывают цельные (полностью из одного материала), сварные (хвостовик и режущая часть состоит из различного материала, соединённые сваркой), напайные (с напаянными режущими элементами), сборные (из различного материала, но соединённые стандартными крепёжными элементами — винтами, болтами, гайками, клиньями). Отдельно выделяют фрезерные головки — фрезы со сменными пластинами из твердого сплава и быстрорежущей стали. Также такие фрезы часто называют механическими, а головку без ножей — корпусом. На рисунке представлена торцовая фреза с механическим креплением твёрдосплавных пластин.

Концевые фрезы

Концевые фрезы.

Концевые фрезы представляют собой группу фрез, отличающихся креплением в шпинделе фрезерного станка. Крепление фрез в шпинделе станка производят при помощи цилиндрического или конического хвоста. Зубья на цилиндрической части конструируют аналогично зубьям цилиндрических фрез, а на торцовой части аналогично зубьям на торцовой части торцевых фрез. Концевые фрезы подразделяют на:

• концевые обыкновенные с неравномерным окружным шагом зубьев, с цилиндрическим и коническим хвостовиками;
• концевые, оснащённые коронками и винтовыми пластинками из твёрдого сплава;
• концевые шпоночные с цилиндрическим и коническим хвостовиками;
• шпоночные, оснащённые твёрдым сплавом;
• концевые для Т-образных пазов;
• концевые для сегментных шпонок.

Угловые фрезы

Угловые фрезы находят применение преимущественно для фрезерования канавок. Они бывают:

• одноугловые;
• двухугловые.

Одноугловые фрезы применяют для фрезерования прямых канавок на фрезах и другом инструменте.

Двухугловые несимметричные фрезы применяют для фрезерования прямых и винтовых канавок, а симметричные для фрезерования канавок фасонных фрез.

Дисковые фрезы

Дисковые фрезы необходимы для резки, разрезов или других операций связанных с грубой обработкой металла или неметалла.

Дисковые фрезы бывают трёх типов:

• шлицевые или шпоночные;
• двусторонние;
• трёхсторонние.

Шлицевые дисковые фрезы имеют зубья только на цилиндрической поверхности. Для уменьшения трения по торцам толщина фрезы делается на периферии больше, чем в центральной части у ступицы. Важным элементом дисковой пазовой фрезы является ширина, так как фреза предназначена в том числе и для обработки пазов. Важной областью применения дисковой пазовой фрезы является распиловка заготовок из дерева и металла.

Двусторонние дисковые фрезы, кроме зубьев, расположенных на цилиндрической поверхности, имеют зубья на торце.

У трёхсторонних дисковых фрез зубья расположены на цилиндрической поверхности и на обоих торцах. Условия резания у торцовых зубьев менее благоприятны, чем у зубьев, расположенных на цилиндрической поверхности. Небольшая глубина канавки у торца не даёт возможности получить необходимые задние и передние углы.

Дисковые фрезы со сменными твердосплавными пластинами могут быть регулируемыми, т.е. в зависимости от положения картриджей к которым крепятся пластины фреза может делать пазы различной ширины.

Фрезы бывают с напайными пластинами и со сменными.

Зачастую фрезы применяют для профилирования деревянных деталей для изготовления деревянных евроокон, дверного штапика, для мебельных фасадов, изготовления окон, филенчатых дверей, дверей под стекло, филенки и дверной коробки, плинтуса, реечного плинтуса, европлинтуса, изготовления галтелей, полугантелей ,штапов, полуштапов, стенового бруса, для обработки пазов, обработки четвертей, изготовления доски пола паркета, для изготовления фасонных многопрофильных изделий, обшивочной доски вагонки, наличника, поручня, стенового бруса, обработки кромок бруса, для изготовления радиусной обшивочной доски для стенового бруса типа BLOCK-HOUSE.

Фрезы со сферической головкой

Используются для изготовления и др. деталей сложной формы. Таких как штампы, пресс-формы, лопатки турбин и т.д. Хотя чаще фрезы со сферической головкой изготавливаются цельнотвердосплавными (монолитными), но встречаются и варианты со сменными пластинами.

Фрезы со сферической головкой

.

Монолитные фрезы

Монолитные фрезы — это фрезы, выполненные полностью из твердосплавного материала. Иногда их называют «пальчиковые фрезы». Их применение позволяет значительно ускорить процесс обработки, экономя время на замену/заточку и увеличивая скорость прохода в пять — шесть раз. Так же твёрдый сплав в режущем инструменте служит для обработки стали в закалённом виде, что исключает погрешности от деформации. В монолитные фрезы выпускаются следующих сплавов: Т5К10, Т15К6, ВК8, ВК10-ОМ. Самый передовой сплав — ВК10-ОМ, он отличается экономичностью и повышенной износоустойчивостью.

Зарубежные производители используют каждый свои марки сплавов. Состав, как правило, держится в секрете. Характерно что типы фрез и их материала сильно варьируются в зависимости от обрабатываемого материала. Часто целая линейка фрез может быть предназначена для обработки только одного вида материалов (алюминий, жаропрочная сталь, графит и т.д.) Другой отличительной особенностью иностранных производителей является широкое использование покрытий, среди которых наиболее распространенным является нитрид титана. Такие покрытия обладают твердостью большей, чем твердый сплав, и существенно повышают стойкость инструмента.

См. также

Производство

Литература

Ссылки

Что такое фреза?

Бывает разной и классифицируется по: конструкции (цельные, составные, комплектные, сборные, со вставными зубьями), способу крепления (насадные, конические или цилиндрические), назначению (концевые, торцовые, цилиндрические, дисковые пазовые, шпоночные, концевые, угловые, червячные, Т-образные пазовые), способу установки на шпиндель (хвостовые и насадные), материалу режущей части (из твёрдого сплава, быстрорежущей стали и композиционного материала), форме зубьев (с прямыми, винтовыми и разнонаправленными зубьями), сечению зуба (затылованные, остроконечные) и направлению винтовых канавок (с правыми и левыми канавками).

Соответственно, чтобы правильно выбрать и купить фрезерный станок, необходимо определиться с поставленной задачей и решить какой тип фрезы больше всего подходит под решение данной проблемы.

Особое внимание при выборе того или иного типа фрезы следует уделить материалу, из которого она будет изготовлена. Не секрет, что в процессе эксплуатации любая деталь изнашивается. Это касается и фрез, режущие поверхности которых со временем крошатся и стираются, поэтому материал ножа должен твёрдым и надёжным. На сегодняшний день производители применяют сплавы различной степени прочности – из твёрдого сплава и быстрорежущей стали. Рассмотрим также некоторые виды фрез, например, торцовые, которые часто используют на вертикальных станках, обеспечивая высокую производительность работы. Режущие боковые кромки выполняют основную работу, вершины режущих кромок являются первостепенными, а вспомогательными – торцевые.

Цилиндрические фрезы используются на горизонтальных станках, а их зубья могут быть прямыми или винтовыми. Для обработки широких плоскостей используются винтовые зубья, а для работы с узкими плоскостями, соответственно, прямые зубья. Чем больше угол наклона зубьев, тем сильнее становятся осевые усилия. Концевые фрезы необходимы для одновременной обработки двух взаимно перпендикулярных поверхностей, а также для формирования глубоких пазов. Зубья данных фрез бывают винтовыми или наклонными. Угловыми фрезами обрабатываются угловые пазы и канавки углового профиля. Бывают одноугловыми и двухугловыми. В первом случае они размещаются на торцах и конических поверхностях. Во втором случае режуще кромки располагаются на смежных поверхностях, благодаря чему происходит компенсирование осевых усилий.

Угловые, концевые, фасонные фрезы: виды и назначение

УГЛОВЫЕ ФРЕЗЫ

Применение: фрезы предназначены для фрезерования угловых пазов, канавок, наклонных поверхностей.

В инструментальном производстве угловые фрезы широко применяются для обработки стружечных канавок инструмента. По форме различают фрезы одно- и двухугловые.

Одноугловой инструмент оснащен режущими кромками на торце и конической поверхности. В связи с тем, что резание металла осуществляется преимущественно режущими кромками на конической поверхности фрезы, в процессе обработки возникают осевые усилия резания.

Двухугловые фрезы оснащаются режущими кромками на двух смежных конических поверхностях, поэтому осевые усилия при резании двумя кромками зуба частично компенсируют друг друга. При использовании симметричного инструмента эти силы уравновешиваются. Для двухугловых фрез характерна более плавная работа. Инструмент небольших размеров изготовляют с коническим и цилиндрическим хвостовиком.

Особенность конструкции угловых фрез – уменьшение толщины среза вдоль кромки. Вследствие этого вероятно срезание толщины среза участками кромок у малых торцов, равной радиусу округления режущей кромки. Это негативно влияет на процесс резания. При наличии отрицательных передних углов в зоне резания на радиусе округления может возникнуть сильный нагрев, повышенные усилия и, как следствие, преждевременный износ инструмента. Для обеспечения нормальный условий обработки рекомендуется уменьшить количество рабочих зубьев в два раза, т.е. срезать их через один зуб.

При работе с угловыми фрезами малых диаметров возникают трудности при уменьшении числа зубьев. Основная проблема связана с выбором количества зубьев. Иногда сложно разместить на расположенном ближе к центру участке фрезы нужное число зубьев, идентичное их количеству на вершине. На фрезах с наибольшим и наименьшим диаметром большая разница в окружных шагах. Поэтому зубья на инструменте меньшего диаметра получаются невысокими, что чревато забиванием канавок стружкой. Чтобы избежать быстрого износа инструмента, рекомендуется закруглять вершину угловой фрезы.

КОНЦЕВЫЕ ФРЕЗЫ

Применение: фрезерование глубоких пазов, уступов, контурных выемок, взаимно перпендикулярных плоскостей.

Главные режущие кромки концевых фрез располагаются на цилиндрической поверхности, они выполняют основную работу резания. Вспомогательные режущие кромки на торцах предназначены для защиты дна канавки. Угол наклона зубьев может составлять до 30-45°. Фрезы крепятся в шпинделе станка цилиндрическим или коническим хвостовиком. Диаметр инструмента выбирают меньшим ширины канавки до 0,1 мм, так как при обработке возникает разбивание канавки.

Одна из разновидностей концевых фрез – шпоночные двухзубые фрезы. Как и сверло, они способны высверливать отверстие, углубляясь в материал при осевом движении подачи, и двигаться вдоль канавки. При осевой подаче основную работу выполняют торцовые кромки. Одна из них доходит для оси фрезы, что обеспечивает сверление. Переточку необходимо осуществлять по задним поверхностям торцовых кромок. При этом диаметр не изменяется.

Т-образные фрезы

Применение: обработка Т-образных пазов.

Особенность таких фрез – затруднённый отвод стружки, поэтому они часто ломаются. За один оборот каждый зуб работает дважды. Фрезу изготовляют с разнонаправленными зубьями и поднутрением с углом на обоих торцах φ1= 1°30’÷2°. Чтобы улучшить условия резания, заточку фасок на зубьях осуществляют по очереди, с одного и с другого торца под углом 30° и шириной 0,5 мм.

ФАСОННЫЕ ФРЕЗЫ

Применение: обработка фасонных поверхностей.

Преимущества фасонных фрез очевидны при фрезеровании заготовок с большим соотношением длины к ширине обрабатываемых поверхностей. При массовом производстве короткие фасонные поверхности рекомендуют обрабатывать протягиванием.

По конструкции зубьев различают фасонные фрезы:

• с затылованными зубьями;
• с остроконечными зубьями (также — острозаточенными).

Затылованные фрезы отличаются плоской передней поверхностью, по которой их перетачивают. Если форма фасонной режущей кромки сохраняется неизменной при переточках, то и новые, и переточенные фрезы можно использовать для обработки одних и тех же деталей. Это возможно благодаря определенной форме задней поверхности зуба режущего инструмента.

Задняя поверхность зуба затылованных фрез с передним углом у = 0 представляет собой совокупность фасонных режущих кромок, для которых свойственна постоянная форма и размещение в радиальных плоскостях Р на разных расстояниях от оси фрезы. Расстояние между осью и режущей кромкой при переходе от передней поверхности новой фрезы к задней части зуба уменьшают. Это позволяет получить положительные задние углы на режущей части.

Фасонные фрезы с острозаточенными зубьями, наоборот, затачивают по задней поверхности зубьев. Такой инструмент обеспечивает более чистую поверхность и устойчив к износу. Но для производства и переточки остроконечных фасонных фрез необходимы копировальные устройства и специальные приспособления, которые позволяют получить точный контур режущих кромок. Именно по этой причини применение таких фрез целесообразно при массовом производстве.

Сборные фасонные фрезы имеют профиль, представляющий собой огибающую кривую к совокупности кромок простой формы отдельных режущих элементов. В качестве примера можно взять сборную фасонную фрезу для обработки железнодорожных колес. Инструмент состоит из корпуса и реек, которые крепятся в пазах корпуса. На рейках закреплены круглые твердосплавные пластины диаметром от 12 до 16 мм. Чтобы обеспечить нужную чистоту обработки поверхности, на смежный рейках гнёзда для пластин смещены друг относительно друга на 1,5-2 мм.

По материалам источника: Металлорежущие инструменты. Родин П. Р. Издательское объединение «Вища школа», 1974, — 400 с.

Фрезерование уступов

Операции фрезерования уступов:

• Фрезерование уступов/торцевое фрезерование
• Обработка кромок периферией фрезы
• Фрезерование тонкостенных деталей

 

Фрезерование уступов/торцевое фрезерование

Успешное фрезерование уступов/торцевое фрезерование

При фрезеровании уступов одновременно обрабатывается две поверхности, что требует периферийного фрезерования в сочетании с торцевым фрезерованием. Одно из самых важных требований — формирование уступа с углом девяносто градусов. Уступы можно фрезеровать традиционными фрезами для прямоугольных уступов, а также концевыми, длиннокромочными и трёхсторонними дисковыми фрезами. Ввиду этих многочисленных опций необходимо тщательно взвесить эксплуатационные требования, чтобы сделать оптимальный выбор.

Выбор инструмента

Фрезы для обработки уступов

Торцевые фрезы обычной конструкции для обработки уступов часто способны фрезеровать строго прямоугольные неглубокие уступы. Многие торцевые фрезы для обработки уступов универсальны и могут эффективно использоваться для изготовления отверстий. Они представляют собой хорошую альтернативу обычным торцевым фрезам при обработке поверхностей, отклоняющихся в осевом направлении, и при фрезеровании рядом с вертикальными поверхностями.

Концевые фрезы

Концевые фрезы со сменными пластинами и цельные твердосплавные концевые фрезы – хорошие решения для фрезерования уступов, где требуется геометрическая проходимость.

Длиннокромочные фрезы

Длиннокромочные фрезы применяются для фрезерования более глубоких уступов.

Особенности применения

Фрезерование неглубоких уступов

Эта распространённая операция выполняется, как правило, торцевыми фрезами для обработки уступов и концевыми фрезами. При небольшой высоте уступа возможна обработка с большой радиальной глубиной резания. Зачастую такие фрезы могут заменить традиционную торцевую фрезу, особенно в условиях, когда необходимо снизить усилия резания на деталь в осевом направлении, а также если затруднен доступ к заготовке, вызванный особенностями крепежного приспособления. Фрезы для обработки уступов с увеличенным диаметром режущей части обеспечивают оптимальную геометрическую проходимость при фрезеровании глубоко расположенных небольших уступов.

Фрезерование глубоких уступов

Выполняется за несколько проходов фрезами для обработки уступов и концевыми фрезами. Для минимизации дефектов поверхности, таких как гребешки и переходные кромки между проходами, требуется высокоточная фреза, позволяющая получить строго прямоугольные уступы. Если глубина уступа меньше 75% от длины режущей кромки, уровень качества вертикальной поверхности обычно не требует дополнительной чистовой обработки.

Обработка уступа длиннокромочной фрезой за один проход

​Длиннокромочные фрезы подходят для обработки более высоких, протяженных уступов, требующих снятия большого объема металла. У них высокий показатель скорости съёма металла, и они, как правило, используются для чернового фрезерования, поскольку на обработанной поверхности образуются следы от рядов пластин.

Для этих фрез важны:

• Стабильность
• Состояние шпинделя
• Эвакуация стружки
• Закрепление инструмента
• Мощность

Радиальные силы значительны, что обусловливает сложность фрезерования уступов.

Более короткие длиннокромочные фрезы подходят для:

• обработки широких, но неглубоких уступов
• фрезерования на всю ширину паза с глубиной, равной диаметру фрезы, что может компенсировать ограничения станка

Более длинные исполнения предназначены для:

• фрезерования уступов с умеренной шириной резания
• обработки кромок на мощных, стабильных станках

 

С чего начать выбор фрезы

Фреза- это основной рабочий инструмент фрезера. От вида фрезы зависит тип и профиль выполняемых работ. Правильно подобранная оснастка позволит производить выборку пазов и шлицов, делать фигурные вырезы и оформлять кромку изделия. С чего начать выбор фрезы?

Диаметр хвостовика

Обратите на этот параметр особое внимание. От размера хвостовика зависит, подойдет ли фреза к оборудованию, а точнее к размеру цанги вашего фрезера. Цанга — это втулка, которая обжимает хвостовик фрезы. Диаметр хвостовика должен идеально совпадать с диаметром цанги. Наиболее распространенные размеры 6, 8, 12мм. Но встречаются фрезы ¼ и ½ дюйма (6,35мм и 12,7мм), которые не совместимы с наиболее распространенными цангами и требуют дополнительной комплектации — адаптера для фрез. Это специальная втулка-переходник с большего диаметра на меньший. При наличии адаптера вы сможете использовать фрезу 12мм при размере цанги 12,7мм, и 6мм фреза станет на цангу размером 6,35мм. Только некоторые производители фрезеров оснащают инструмент несколькими цангами различного диаметра, что автоматически избавляет потребителя от лишних затрат, в виде покупки дополнительных комплектующих.

Конструкция фрезы

У каждого вида конструкции есть свои особенности, которые отразятся на производительности обработки, на сроке эксплуатации и на возможности восстановления фрезы после поломки.

Монолитная фреза имеет компактную конструкцию, выполненную в виде цельной литой детали с выточенными лезвиями. Этот вид фрез имеет максимальное количество режущих элементов (зубьев), что увеличивает производительность обработки, в сравнении с другими конструкциями фрез. Но монолитность фрезы не позволяет регулировать положение зубьев при износе и их восстановление в результате поломки.

Сборная – фреза, состоящая из стальной болванки и припаянных к ней ножей (режущих элементов), как и монолитная — компактна и с большим количеством зубьев. Но не регулируется, не подлежит восстановлению после поломки. Для восстановления заточки ее необходимо снимать с фрезера.

Фреза со съемными ножами или насадная состоит из болванки и съемных пластин. Режущие элементы насаживаются на корпус фрезы с помощью крепежных элементов. Это позволяет менять износившиеся зубья, не вынимая фрезу из цанги. Режущий элемент имеет двустороннюю заточку. При затуплении одной стороны переворачивается на другую и позволяет продолжить работу. Это экономит время и расход инструментального материала. Недостаток этой конструкции меньшее количество зубьев, что отражается на производительности.

Материал изготовления режущих элементов

При выборе фрезы следует учесть материал изготовления ножей. Его характеристики должны соответствовать типу обрабатываемого материала. Одни породы дерева фрезеруются на повышенных оборотах, другие со снижением оборотов, исходя из этого, подбираем фрезу с учетом ее маркировки

Быстрорежущие с маркировкой HSS оптимальны для обработки мягких пород дерева. Такой материал фрезеруется на высоких оборотах, во избежание сколов. Фрезы HSS изготовлены для работы на повышенных оборотах фрезера и способны при этом сохранять красностойкость (сохранение при нагреве высокой твердости и износостойкости) К мягким породам дерева относятся сосна, липа, ива.

Твердосплавные с маркировкой НМ используются для твердых материалов с содержанием клея (ДСП, MDF), а также для трудно обрабатываемой древесины (акация, дуб, ясень). Они имеют показатель прочности в несколько раз выше, чем быстрорежущие, но работают на пониженных оборотах фрезера.

Фрезы из карбида вольфрама можно считать универсальными. Карбид вольфрама один из самых твердых материалов, уступающий только алмазу. Соответственно, фрезы, выполненные из него, отличаются повышенной износостойкостью и способны фрезеровать все труднообрабатываемые материалы. Его устойчивость к высоким температурам исключает перегрев фрезы при работе, на повышенных оборота, и подойдет для обработки мягких материалов. Фрезы из карбида вольфрама, после полировки, не подвержены появлению царапин и на протяжении всего срока эксплуатации обеспечивают первоначальную скользящую способность фрезы по заготовке. Карбид вольфрама затачивается до остроты лезвия и сохраняет при этом прочность режущей кромки. Такая заточка позволяет проводить обработку материала, как вдоль, так и поперек волокон дерева.

Типы фрез

Пазовые фрезы – это стержень цилиндрической формы, который состоит из рабочей части и хвостовика. Рабочая часть – это ножи (режущие элементы) на нижнем торце и на цилиндре. Режущие элементы торцевой части производят выборку на определенную глубину, а боковые расширяют, и выравниваю паз. Пазовая фреза предназначена для обработки заготовки в любом месте, достаточно смещать фрезер в нужном направлении. Пазовая фреза служит для создания углублений разнообразных форм, начиная от прямоугольных и заканчивая круглыми. Пазовые фрезы выполняют широкий диапазон операций по обработке заготовок: выбирают пазы в дверном полотне, для последующего монтажа замка, создают шиповые соединения при изготовлении деталей мебели и многое другое.

Кромочные фрезы отличаются отсутствием режущих элементов на торцевой части фрезы. В место них устанавливается подшипник. При фрезеровании он перемещается по поверхности материала и ограничивает движение фрезы вглубь. Это позволяет выполнить точную обработку края заготовки.

Это основные технические характеристики при выборе фрезы. Теперь перейдем к разновидности фрез. Фреза представляет собой болванку с расположенными на ней зубьями. Именно от размера зубьев и их наклона будет зависеть рисунок и форма обрабатываемой поверхности. Современный рынок представлен огромным количеством видов фрез, и все описать невозможно. С помощью этого разнообразия можно создавать огромное количество изделий с ровными или закругленными краями с разнообразными выемками и фасками. Но как не потеряться в таком многообразии? Достаточно рассмотреть наиболее популярные и востребованные варианты. Они классифицируются в зависимости от выполнения требуемых задач.

Фрезы пазовые V-образные формируют канавку треугольной формы. Применяются для декоративной резьбы и оформления кромки. С помощью V-образного паза на состыкованных деталях можно прятать место стыка. Наиболее востребован этот вид фрезы при производстве мебели.

Фрезы ласточкин хвост создает шиповые соединения при производстве корпусной мебели. Шиповые соединения применяются для врезания поперечных планок и ящичных соединений. Угловое соединение «ласточкин хвост» помимо своей декоративности считается самым прочным и долговечным, даже без использования клея.

Фрезы Т-образного паза предназначены для изготовления шиповых угловых соединений и для Т-образных пазов (европанель) при соединении мебели, монтаже полок и торгового оборудования.

Фрезы филенка и псевдофиленка производят декор краев заготовки, а также поверхности мебельных и дверных фасадов.

Фрезы обгонные с нижним подшипником   и верхним подшипником применяются для торцевой обработки заготовки. С помощью них обгоняют детали по шаблону, обрабатывают свесы шпона после наклейки, делают фанеровку. Отличительная особенность обгонной фрезы финишная обработка высокого качества, без повреждений и сколов. Расположение подшипника вверху или внизу влияет на расположение шаблона. Нижний подшипник – расположение шаблона под заготовкой, верхний — над обрабатываемым материалом.

Фрезы радиусные с нижним подшипником закругляют кромки деталей и создают фаски. Наиболее применима эта особенность при изготовлении резных карнизов и бордюров.

Фрезы петельные предназначены для изготовления отверстий с ровным краем. Идеально ровная поверхность без вырывания волокон получается за счет двух режущих кромок, подрезающих материал и двух резцов, которые обрабатывают окружность. Петельные фрезы применяются для установки мебельных навесов, замков.

Фрезы пальчиковые выбирают пазы различного профиля за счет рабочей кромки на торце и боковых поверхностях. Пазы могут делаться как на кромке, так и на всей поверхности материала.

 Фрезы гравировальные предназначены для декора и создания радиусных элементов. Благодаря тонкой перемычке они создают тончайшие узоры на изделиях.

Если вы хотите заниматься полноценной обработкой деревянных изделий, выбрать одни фрезы недостаточно, необходимо научиться правильно пользоваться ими, и самим агрегатом. Прислушайтесь к советам интернет-магазина TOPVOLTAGE:

·       если вы нуждаетесь в более глубоком фрезеровании, чем длина выбранной фрезы не крепите фрезу в цанге с большим выступом, чем указано в инструкции. Это приведет к необратимым последствиям и поломке агрегата. Предусмотрите этот вариант заранее и выбирайте фрезы из удлиненной серии;

·       при фрезеровке на большую глубину, проводите ее поэтапно;

·       при выборке отверстий более 35мм понижайте обороты фрезера;

·       при обработке твердых заготовок фрезер должен работать на повышенных оборотах;

·       на кромочных фрезах периодически смазывайте подшипник, это значительно увеличит срок службы фрезы;

·       при работе с шаблоном убедитесь в его надежном креплении к заготовке и подбирайте длину фрезы с учетом толщины шаблона и заготовки;

·       подбирайте фрезы от проверенных производителей, которые отвечают за качество продукции. Магазин TOPVOLTAGE советует использовать фрезы фирмы Arden и СМТ. Это профессиональная оснастка для инструмента незаменима в современной деревообработке и позволяет проводить работы любой сложности. Фрезы «Arden» и «СМТ» способны обеспечить необходимое сечение профиля уже с первого прохода. При этом сохраняется высокий процент точности и не нужна финишная обработка.

Если у вас остались вопросы, будем рады ответить на них. Удачных Вам покупок.

Джеймс Милль (Стэнфордская энциклопедия философии)

В отличие от своего знаменитого первенца, Джеймс Милль никогда не писал автобиографий или даже очерков из своей ранней жизни, детали которых оставались неизвестными даже его детям. Что мы действительно знаем, так это следующее. Джеймс Милль родился 6 апреля 1773 года у Нортвотер-Бридж в графстве Форфаршир в округе Логи Перт в Шотландии. Его отец, Джеймс Милн, был сапожником и небольшим фермером со скромным достатком, тихим, мягким и набожным человеком. Его мать, Изабель Фентон Милн, была более сильной фигурой. Решив, что ее первенец должен добиться успеха в мире, она сменила фамилию с шотландского «Милн» на более английское «Милл» и держала юного Джеймса подальше от других детей, требуя, чтобы он тратил большую часть времени. часы его бодрствования погружены в учебу. Его «единственным занятием», как отмечает его биограф Александр Бэйн, «была учеба» (Bain 1882, 7). (Режим, довольно похожий на тот, который его мать наложила на своего старшего сына, позже был наложен на его первенца, Джона Стюарта Милля.) В этом занятии юный Джеймс явно отличился. До семи лет он проявил талант к ораторскому искусству, композиции и арифметике, а также к латыни и греческому языку. Местный служитель позаботился о том, чтобы Джеймс получил особое внимание в приходской школе. В возрасте десяти или одиннадцати лет его отправили в Академию Монтроуза, где его учителя «всегда превозносили хвалу уму и настойчивости Милля» (Bain 1882, 8). Перед тем, как покинуть Академию Монтроуза в возрасте семнадцати лет, приходской священник и его мать убедили Милля учиться на служение. Решение Милля, очевидно, понравилось леди Джейн Стюарт, жене сэра Джона Стюарта из Феттеркэрна, который возглавлял местную благотворительную организацию, основанную с целью обучения бедных, но способных мальчиков для пресвитерианского служения. Милль, обладавший выдающейся квалификацией в обоих отношениях, стал получателем щедрости леди Джейн. Так случилось, что она и сэр Джон как раз искали наставника для своей четырнадцатилетней дочери Вильгельмины. Они предложили работу Джеймсу Миллю; он принял; и когда семья Стюартов переехала в Эдинбург, он сопровождал их.

В 1790 году Милль поступил в Эдинбургский университет, где днем ​​он прошел полный курс обучения, а по вечерам обучал юную Вильгельмину. Каждый опыт оставил свой след. Шотландские университеты в Эдинбурге и Глазго (и в меньшей степени в Абердине и Сент-Эндрюсе) ранее были центром шотландского Просвещения и по-прежнему оставались ведущими университетами Великобритании. Среди их преподавателей были такие знаменитости, как Фрэнсис Хатчесон, Томас Рид, Джон Миллар, Адам Фергюсон, Адам Смит, и — если бы ортодоксальный городской совет Эдинбурга не запретил его прием — включил бы также и Дэвида Юма. В Эдинбурге Милл особенно восхищался опекой Дугальда Стюарта, продолжавшего традиции шотландской моральной философии. Помимо моральной философии, курс Милля включал в себя историю, политическую экономию и классиков, в том числе Платона, любимого философом Милля (Loizides 2013a, ch. 3; Loizides 2013b). Ум Милля никогда не терял отпечатка своего шотландского образования (Cumming 1962). Как позже заметил его старший сын, Джеймс Милль был «последним оставшимся в живых из этой великой школы» (Дж.С. Милл 1843, 566).

С 1790 по 1794 год Милль служил юной Вильгельмине Стюарт не только учителем, но и товарищем и доверенным лицом. Ее восхищение наставником, скорее всего, переросло в любовь, и это чувство, по-видимому, было взаимным. Но, какими бы обнадеживающими ни были его перспективы, Милль не был аристократом — социальный факт, о котором ему нельзя было забыть. В 1797 году Вильгельмина вышла замуж за представителя своего класса, сэра Уильяма Форбса (не в последнюю очередь, к разочарованию Вальтера Скотта). Вильгельмина умерла в 1810 году, вскоре после рождения второго сына.Говорят, она выкрикивала имя Милля «на последнем издыхании». Милль никогда ее не забывал; он всегда говорил о ней с задумчивой любовью и в 1809 году назвал в ее честь свою первородную дочь. Но это был не единственный достойный упоминания инцидент в семейном деле Милл-Форбс. В июле 1806 года, вскоре после рождения Джона Стюарта Милля (названного в честь шотландского покровителя Милля), первого из девяти детей, Милль бросил вызов Форбсу «честной гонке … в воспитании сына». «Соревнование» будет решено «через двадцать лет.«Если Милль будет« самым образованным и добродетельным молодым человеком »из двух первенцев, гордый отец признался:« Я не буду завидовать тебе, что у тебя может быть самый богатый »(Милл для Форбса, 1806). По иронии судьбы, двадцать лет спустя добродетельный сын впадал в уныние, заставляя его усомниться в эффективности отцовской образовательной программы.

После получения первой степени в 1794 году Милль начал учиться на министерство. Следующие четыре года он поддерживал себя, обучая сыновей и дочерей нескольких благородных семей.Одна такая семья даже учредила небольшую пенсию, которая в течение многих лет увеличивала доход Милля (Lazenby 1972, 309). Тем не менее, опыт не был счастливым. За неоднократное забвение своего «места» в «приличном обществе» он терпел одно оскорбление за другим. Он с тех пор питал непреходящую ненависть к потомственной аристократии.

К тому времени, когда ему было разрешено проповедовать в 1798 году, Милль, очевидно, начал терять свою веру и к началу 1800-х годов стал беспокойным и разочарованным. В 1802 году в возрасте двадцати девяти лет он уехал в Лондон в надежде улучшить свое положение.В течение нескольких лет после этого он работал независимым автором, журналистом и редактором. С 1802 года и до его назначения помощником экзаменатора корреспонденции в Ост-Индской компании в 1819 году литературные труды Милля были колоссальными. Помимо примерно 1400 редакционных статей, он написал сотни содержательных статей и обзоров, а также несколько книг, в том числе его История Британской Индии в трех больших томах. Хотя некоторые из них, несомненно, были подвигами любви, большинство из них были трудом по необходимости, поскольку Миллю приходилось содержать себя и свою жену Харриет, на которой он женился в 1805 году, и быстрорастущую семью.

В конце 1807 или начале 1808 года Джеймс Милль встретил Джереми Бентама, с которым вскоре заключил политический и философский союз. Эти двое были в некотором смысле родственными душами. Оба желали и работали за религиозную терпимость и правовую реформу; оба выступали за свободу слова и печати; оба опасались, что неспособность реформировать британскую политическую систему — среди прочего, путем устранения гнилых районов и расширения избирательного права — приведет к реакционной непримиримости, с одной стороны, и революционным эксцессам, с другой.Но двое мужчин были совершенно разного темперамента и происхождения. Бентам, богатый холостяк, был эксцентричным гением и скрытым философом. Бедный, взволнованный и трудолюбивый Милл был более практичным и мирским партнером в этом своеобразном партнерстве. Он также был более ясным писателем и более убедительным пропагандистом утилитаристского дела.

Бентам считал, что погоня за удовольствием и избегание боли являются двумя целями всех человеческих действий. Его философия, утилитаризм, считала, что личный интерес, понимаемый как удовольствие или счастье, следует «максимизировать», а боль «минимизировать» (Бентам, кстати, придумал оба термина).И, как с личным интересом, так и с интересом общества. По словам Бентама, цель законодательства и государственной политики заключалась в том, чтобы способствовать «наибольшему счастью наибольшего числа людей». Милль как бы согласился. Бывший суровым шотландским пресвитерианцем и все еще немного платоником, он смутно относился к чистому гедонизму. Подобно Платону, он расположил удовольствия в иерархии, причем чувственные удовольствия были подчинены интеллектуальным.

Несмотря на различия, Милль оказался самым ценным союзником Бентама.Как лучший писатель и способный защитник, Милль помог сделать идеи и схемы Бентама более привлекательными и популярными, чем они могли бы быть в ином случае. Но он также по-разному повлиял на идеи Бентама. Во-первых, Милль привел Бентама к пониманию важности экономических факторов в объяснении и изменении социальной жизни и политических институтов; во-вторых, он повернул Бентама от пропаганды аристократических реформ «сверху вниз» в более популярное или «демократическое» направление. Какое-то время их партнерство оказалось плодотворным.Благодаря энергии Милля, идей Бентама и финансовой поддержке утилитарные схемы правовой, политической, уголовной и образовательной реформы получили все более широкую аудиторию и круг сторонников. В этот круг входили, в частности, Фрэнсис Плейс («радикальный портной Чаринг-Кросс»), женевец Этьен Дюмон, историк Джордж Грот, биржевой маклер, ставший экономистом Дэвид Рикардо, и, конечно, не в последнюю очередь — молодой Джон Стюарт Милль . Каждый по-своему вступил в утилитарное дело. Этому способствовало основание Общества распространения полезных знаний, а затем запуск Вестминстерского обзора и основание Университетского колледжа Лондона (где тело Бентама, набитое и помещенное в стеклянный ящик, может все еще можно увидеть сегодня). Эта небольшая группа «философских радикалов» неустанно работала над политическими изменениями, некоторые из которых позже были включены в Закон о реформе 1832 года. Но Бентам и Милль становились все более отчужденными. Бентам был вспыльчивым, и с ним было трудно работать, и Милль не раз подавлял свою гордость, принимая финансовую поддержку и терпя личные упреки со стороны своего старшего партнера.

В 1818 году, после двенадцати лет работы, была опубликована массивная книга Милля «История Британской Индии ».В начале следующего года он был назначен помощником экзаменатора в Ост-Индской компании. Его финансовое будущее наконец обеспечено, Милль больше не нуждался в щедрости Бентама. Двое мужчин виделись все меньше и меньше друг друга. Их политический союз продолжался, даже когда их личные отношения охладились. Их непростая дружба фактически закончилась за несколько лет до смерти Бентама в 1832 году.

Помимо того, что Джеймс Милль был неутомимым реформатором и плодовитым писателем, он дал своему сыну Джону одно из самых сложных образовательных учреждений, когда-либо записанных в анналах педагогики. Милль-старший давал юному Иоанну ежедневные уроки латыни, греческого, французского, истории, философии и политической экономии. Литература и поэзия также преподавались, хотя и с меньшим энтузиазмом (Джеймс Милль, как и Платон, не доверял поэтам и поэзии). Ожидается, что Джон, в свою очередь, будет обучать своих младших братьев и сестер этим предметам. Каждого из них тщательно и регулярно осматривал их беспощадный отец, и девять детей, как и их мать, жили с ним, опасаясь его упрека. Как позже писал Джон Стюарт Милль: «Я … вырос в отсутствии любви и в присутствии страха» (Дж.С. Милл 1873, 612).

Напряженные отношения Милля с женой и детьми резко контрастируют с его теплыми и сердечными отношениями с другими людьми, особенно с молодыми людьми, которые искали его ради удовольствия от его общества и для энергичной беседы. Как вспоминал Джон Блэк, редактор « Morning Chronicle», «» по случаю смерти Милля в 1836 году:

Мистер Милль был красноречивым и впечатляющим в разговоре. Он прекрасно владел языком, что несло на себе печать его серьезного и энергичного характера.Молодые люди особенно любили его общество … Ни один мужчина не мог наслаждаться своим обществом, не уловив частицу своего возвышенного энтузиазма … Его разговор был таким энергичным и полным в мыслях, таким лаконичным и точным … его разговорные наблюдения или аргументы были бы идеальными композициями (цитируется по Bain 1882, 457).

К сожалению, этого нельзя сказать о сочинениях Милля, которые, как правило, являются сухими и назидательными.

Джеймс Милль всегда пытался писать, как он говорил, «по-мужски откровенно», и в этом ему, безусловно, удавалось.Читатель никогда не затрудняется узнать, каковы его взгляды и в чем заключаются его симпатии. Мужественная простота Милля особенно очевидна в его массивном трехтомном Истории Британской Индии , который начинается с замечательного предисловия, в котором он утверждает, что его объективность гарантируется тем фактом, что он никогда не был в Индии. Он говорит, что у него «критическая или осуждающая история», и его суждения об индуистских обычаях и обычаях особенно суровы (Mill 1818, I, x). Он осуждает их «грубую» и «отсталую» культуру за культивирование невежества и почитание суеверий и не оставляет сомнений в том, что он поддерживает сильную дозу утилитаристского рационализма в качестве противоядия.Хотя его История отчасти является утилитарным трактатом, а отчасти является защитой британского вмешательства в дела Индии, это больше, чем сумма этих двух частей. История Милля «История », возможно, более ясно, чем любая из его других работ, показывает продолжающееся влияние его шотландского образования (Rendall, 1982). Критерии, в соответствии с которыми Милль судит и критикует индийские обычаи и обычаи, основаны на взгляде на исторический прогресс, которому он научился, в частности, у Дугальда Стюарта и Джона Миллара.Согласно этой точке зрения, «человек — прогрессивное существо», а образование — главный двигатель прогресса. А это, в свою очередь, помогает объяснить не только резкие суждения Милля об индусах, но и его постоянно повторяющийся акцент на образовании (Mill 1992, 139–84).

Практически все, что когда-либо писал Джеймс Милль, имело педагогическую цель. Он был безжалостным дидактическим писателем, чьи наиболее важные эссе — в частности, Правительство и Образование — содержали форму резких, сжатых дедуктивных аргументов (Де Марчи, 1983).Это стиль, который его современники либо восхищались, либо ненавидели, что можно увидеть, например, в романе Ф. Д. Мориса Юстас Конвей . Когда бентамит Мортон обнаруживает, что Юстас читает книгу Милля «Эссе о правительстве », он спрашивает его мнение о Милле. Юстас ответов:

«Я считаю его едва ли не самым замечательным прозаиком на нашем языке».

«Это не я», — говорит Мортон. «Я безмерно одобряю содержание его трактатов, но стиль кажется мне отвратительным.”

«О!» — говорит Юстас, — «я не могу разделить материю и стиль… Моя причина восхищения этой книгой состоит в том, что она придает такую ​​фиксированность и реальность всему, что было наиболее смутно блестящим в моих размышлениях — она ​​превращает мечты в демонстрации. »(Цитата по Thomas 1969, 255–56).

Многие читатели Милля были не такими нежными. Томас Бабингтон Маколей критиковал Милля и его товарищей-утилитаристов за «проявление квакерской простоты или, скорее, циничной небрежности и нечистоты стиля.”При этом

они отдают свое понимание… самым подлым и отвратительным софизмам, при условии, что эти софизмы предстают перед ними, замаскированные внешними проявлениями. Они, кажется, не знают, что у логики есть свои иллюзии, как и риторика, — что заблуждение может таиться как в силлогизме, так и в метафоре (Macaulay 1992, 272–73).

Но если стиль рассуждений и писем Милля был простым и неприукрашенным, он был по крайней мере ясным и убедительным. И это, безусловно, добродетель, которой слишком часто не хватает политическим теоретикам.

И действительно, Джеймс Милль считал себя теоретиком, что для него было титулом, который нужно носить с гордостью. Теория, писал он, дает «командный взгляд» на ее предмет и служит руководством для улучшения практики. Теория предшествует практике или «опыту», а не просто выводится из нее. В часто противоречивой суматохе внешнего вида теория априори функционирует как , служа надежным флюгером и направляющей (Mill 1992, 141). Этот взгляд на теорию широко присутствует во всех его трудах, и в частности в его политических очерках.Самым важным из них — и наиболее спорным — является Правительство .

Справедливо или нет, но современная репутация Милля как политического теоретика основывается на одном-единственном эссе. «Эссе о правительстве », как позже писал Милль, предназначалось для того, чтобы служить «исчерпывающим планом» или «каркасной картой», с помощью которой можно было найти свой путь через обширную, разнообразную, а зачастую и запутанную и опасную территорию политики (Милл 1820 г.). Правительство, утверждает Милль, всего лишь средство для достижения цели, а именно.счастье всего сообщества и людей, составляющих его. Мы должны начать с предположения, что каждым человеком движет желание испытать удовольствие и избежать боли. Удовольствия и страдания происходят из двух источников: наших собратьев и природы. Правительство имеет прямое отношение к первому и косвенно ко второму: «Его задача — довести до предела удовольствия и до предела уменьшить боль, которую люди получают друг от друга». Тем не менее, «первопричину правительства» следует искать в самой природе, поскольку люди должны вырывать у природы «скудные материалы счастья» (Mill 1992, 4–5).Природа и человеческая природа объединяются, чтобы сделать правительство необходимым. В природе человека не только желать счастья, но и удовлетворять это желание, прикладывая как можно меньше усилий. Поскольку труд является средством обретения счастья, а наш собственный труд причиняет нам боль, мы, если позволим, будем жить за счет труда других. По мере того, как другие наслаждаются плодами моего труда, мой главный стимул к работе, а именно мое собственное счастье, уменьшается, если не уничтожается.

Таким образом, продолжает Милль, основная проблема при разработке действенных политических институтов состоит в том, чтобы максимизировать счастье сообщества путем сведения к минимуму того, в какой степени некоторые из его членов могут посягать на плоды чужого труда и пользоваться ими. Этого не может произойти, утверждает Милль, в монархии (где один правитель эксплуатирует своих подданных) или в аристократии (где правящая элита эксплуатирует простых людей). Невозможно добиться максимального общего счастья в условиях прямой демократии, поскольку время и усилия, необходимые для управления, будут вычтены из времени и усилий, необходимых для участия в производительном труде (Mill 1992, 7–9). Единственная система, которая служит средством достижения индивидуального и коллективного счастья, — это представительная демократия, при которой граждане избирают представителей для обсуждения и принятия законов от их имени и в их интересах.Однако сразу же возникает проблема, как заставить представителей управлять от имени народа, а не от своего собственного. Ответ Милля состоит в том, что частые выборы и короткие сроки пребывания в должности делают маловероятным, что избранные представители будут принимать законы только для собственной выгоды. В конце концов, представители набираются из тех рядов людей, в которые они могут рассчитывать по окончании своего срока полномочий. Учитывая то, что мы сегодня можем назвать структурой стимулов представительного правительства, у представителей есть все основания продвигать интересы народа, а не свои собственные.Действительно, в правильно структурированной системе будет «совпадение интересов» между представителями и электоратом (Mill 1992, 22).

4.1 Мельница по представительству

Взгляды Милля на репрезентацию находятся на полпути между двумя противоположными взглядами. С одной стороны, Жан-Жак Руссо и другие теоретики «участия», которые утверждают, что позволить кому-либо представлять вас или ваши интересы равносильно лишению свободы. С другой стороны — различные вигские защитники «виртуального представительства», в том числе Эдмунд Берк, а позже — современники Милля сэр Джеймс Макинтош и Т.Б. Маколей — утверждающие, что представители, избранные немногими, могут лучше всего представлять интересы многих. По их мнению, для того, чтобы быть хорошо представленным в парламенте, необязательно иметь право голоса или голоса.

Против Руссо и других противников представительства. так как многие имеют право голоса для того, чтобы отразить свои взгляды, и, кроме того, могут требовать строгой ответственности за свои действия во время пребывания в должности.Правильно структурированная, такая система служит укреплению свободы, поскольку освобождает большинство людей от обременительной и трудоемкой работы по управлению, тем самым позволяя им продолжать свои более продуктивные индивидуальные занятия и, особенно, продуктивный труд (Mill 1992 , 21).

Но основные аргументы Милля были направлены против тори и вигов, которые защищали «виртуальное представительство» и отстаивали медленную и поэтапную реформу репрезентативной системы. Он считает, что сама идея виртуального представительства — это рецепт неправильного управления, коррупции и торжества аристократических или «зловещих интересов» немногих за счет многих.Общественные интересы могут быть представлены только постольку, поскольку общественность или ее значительно увеличенная часть имеет право голоса. Милль — радикальный индивидуалист в том смысле, что он настаивает на том, что каждый человек — лучший, а может быть, и единственный судья в своих интересах. И если — как он также настаивает — общественные интересы — это сумма всех индивидуальных незловещих интересов, из этого следует, что чем шире право голоса, тем более представительным является правительство. Милль считал любую защиту сильно ограниченного права голоса и виртуального представительства аргументами против самого представительного правительства. Pace Рикардо, Милль действительно не сумел избежать появления правительства «как эссе о реформе парламента» (Ricardo 1820, 211).

4.2 Меритократический «средний ранг»

Мнение Милля о том, что каждый человек является лучшим судьей своих интересов, по-видимому, резко контрастирует с его похвалой и очевидными привилегиями одной конкретной общности — «среднего ранга … того умного, этого добродетельного ранга … который дает науке, искусства и самого законодательства, их наиболее выдающихся украшений, и является главным источником всего, что возвышало и усовершенствовало человеческую природу… »Именно к этому среднему рангу — предшественнику современной« меритократии »- простые рабочие обращаются за советом и руководство, особенно в моральных и политических вопросах (Mill 1992, 41–42). Хотя подобные замечания поразили многих современных комментаторов как воинствующая защита власти и привилегий среднего класса, на самом деле это совсем не так. Милль редко использует фразу «средний класс», предпочитая вместо этого более архаичную «средний класс». И это еще раз подчеркивает непреходящую важность шотландского образования Милля. Понятие «ранги», подробно проанализированное в книге Джона Миллара « Происхождение различий в званиях » (1806 г.), произвело глубокое впечатление. «Ранги» Миллара (и Милля) не являются (совсем) «классами» в нашем современном понимании — то есть чисто описательными, довольно разными и нормативно нейтральными социально-экономическими образованиями — но вместо этого предназначены для отбора людей с особыми интеллектуальными качествами. и отметить градации морального и гражданского влияния.

Милл очень тщательно проводит различие между «классом» и «званием». Члены «класса» объединены общими (и обычно эгоистичными или «зловещими») интересами. Члены «среднего ранга», напротив, отличаются больше своим образованием, интеллектом и общественным духом, чем своим богатством или любыми другими социальными или экономическими характеристиками. Их «повсеместно описывают как наиболее мудрую и наиболее добродетельную часть общества, которая, — едко добавляет Милль, — не является аристократическим [классом]» (Mill 1992, 41).Члены среднего звена обязаны своим положением не случайному рождению, а «нынешнему состоянию образования и распространению знаний» среди тех, кто стремится их получить. В этом свете «радикальный портной» Фрэнсис Плейс, биржевой маклер Дэвид Рикардо, богатый филантроп Джереми Бентам, квакерский редактор Уильям Аллен и даже сам Джеймс Милл — хотя и не весь «средний класс» по современным стандартам — принадлежали к уважаемому среднему классу. классифицировать. Таким образом, ясно, что идея среднего звания пересекается с видами классового разделения, с которыми мы знакомы сегодня.Следовательно, любая попытка классифицировать Милля как апологета «среднего класса» simpliciter является анахронизмом и довольно неуместной. Вместо этого он является одним из первых защитников, avant la lettre , идеи меритократии, члены которой представляют все классы и слои общества.

4.3 Приемная

Правительства

Идея о том, что Милль был апологетом интересов среднего класса, была, конечно, более поздним развитием. Но как насчет взглядов его современников на «Очерк о правительстве» ? Из-за столь короткого эссе « Правительство Милля» оказалось весьма противоречивым в его дни.Тори и виги считали ее послание дико и даже опасно демократичным, в то время как многие из соратников Милля-утилитаристов, включая Бентама, Джона Стюарта Милля и Уильяма Томпсона, считали, что он не зашел достаточно далеко в отстаивании расширения франшизы. Хотя Милль был более «демократичным» в частных беседах, он публично выступал за расширение права голоса, чтобы включить в него всех мужчин, глав домохозяйств старше сорока лет, оставив их выступать от лица молодых мужчин и всех женщин и представлять их интересы:

Одно совершенно ясно, что все те люди, чьи интересы неоспоримо включены в тех других лиц, может быть вычеркнут без неудобств. В этом свете можно рассматривать всех детей до определенного возраста, чьи интересы совпадают с интересами их родителей. В этом свете также можно рассматривать женщин, интересы почти всех которых связаны либо с интересами их отцов, либо с интересами их мужей (Mill 1992, 27).

Это, как позже заметил его старший сын, был «худшим [параграфом], который он когда-либо писал» (J.S. Mill 1961, 98). Большинство критиков Милля быстро ухватились за это, хотя бы потому, что его вывод противоречит двум из часто высказываемых Миллем посылкам, а именно, что каждый из нас лучше всех судит о своих интересах и что любой, кто обладает неограниченной властью, обязательно будет ею злоупотреблять.Как утверждал Уильям Томпсон в книге «Апелляция одной половины человеческой расы » (1825 г.), предпосылки Милля указывали на максимально широкое распространение франшизы, а не на исключение «половины человечества», а именно. все женщины.

4.4 «Знаменитая атака» Маколея

Всегда будучи критиком, Милль сам часто подвергался критике, большая часть которой исходила из кругов, враждебных тем радикальным реформам, которые одобрялись Бентам и философскими радикалами. «Эссе о правительстве № » Милля впервые появилось в 1820 году, а впоследствии было переиздано в изданиях его «Эссе № » в 1823, 1825 и 1828 годах, которые охватили все более широкую аудиторию, включая (Милль хвастался) «молодых людей из Кембриджского союза .Опасаясь, что Милль и философские радикалы угрожают делу умеренных реформ, полемисты-виги выступили против Милля. Один из них, сэр Джеймс Макинтош (1765–1832), был старым стойким приверженцем вигов с трудолюбивым и часто напыщенным стилем прозы. Другой, Т. Б. Маколей (1800–1859), был гораздо более молодым и в целом более грозным противником.

«Мельница у правительства» Маколея, опубликованная в мартовском номере журнала The Edinburgh Review за март 1829 года, представляет собой замечательную смесь логической критики, иронии, едкого остроумия и забавной пародии.Эссе Милля о правительстве , которое сегодня вспоминают вообще, несомненно, в чем-то обязано памятной критике Маколея. Самая замечательная черта критики Маколея состоит в том, что она, по-видимому, в значительной степени отстранена от конкретных политических вопросов, вместо этого сосредотачиваясь на том, что мы сегодня называем методологическими вопросами. Против своего старшего противника 28-летний Маколей защищает «исторический» или «индуктивный» подход к изучению политики против абстрактного, антиисторического и «дедуктивного» метода Милля.Маколей утверждает, что мы больше узнаем из «опыта», чем из «теории», и ему лучше всего остерегаться упрощений и «софизмов», которые можно найти в «Очерке правительства » Милля. Самым пагубным из них является «закон», согласно которому люди всегда действуют исходя из личных интересов. Этот закон, возражает Маколей, либо тривиально истинен (потому что логически замкнут), либо явно ложен; в любом случае этого вряд ли достаточно в качестве основы для аргументации в пользу радикальной реформы, не говоря уже о всеобъемлющей теории политики.И если дедуктивная логика Милля не сработает, все здание — включая его якобы «научные» аргументы в пользу радикальной реформы — рухнет вместе с ней (Macaulay, 1992).

То, что Джеймс Милль, яростный полемист, который он был, не ответил быстро и без запретов, кажется удивительным, если не сказать больше. Его старший сын предлагает одно возможное объяснение. В своей « Autobiography » Дж. С. Милль отмечает, что «меня совсем не устраивало то, как мой отец отвечал на критику Маколея.Он не стал, как я думал, он должен был сделать, оправдываться тем, что сказал: «Я не писал научный трактат о государствах. Я писал статью о парламентской реформе ». Он считал аргумент Маколея просто иррациональным; нападение на способность рассуждать; пример высказывания Гоббса, что когда разум против человека, человек будет против разума (J.S. Mill 1873, 165, 167) ».

Тем не менее, рассказ младшего Милля о реакции своего отца на «известное нападение» Маколея (как позже описал его сын) вводит в заблуждение по крайней мере в двух отношениях.Во-первых, Джеймс Милль не мог и, учитывая его собственные предпосылки, не мог различать «научный трактат о политике» и последовательный и убедительный аргумент в пользу «парламентской реформы». Поскольку он считал, что любые реформы, которые были осуществимы и стоили того, могли быть основаны только на достаточно научной теории политики. «Эссе о правительстве » «» должно было быть обоими, хотя бы вкратце. Более того, у младшего Милля создается впечатление, что его отец, хотя и был возмущен нападением, так и не ответил Маколею.Но это неправда.

Какое-то время Джеймс Милль безуспешно пытался убедить своего друга и соратника-бентамита Этьена Дюмона ответить «кудрявому хохлатому гребешку, который злоупотребляет только тем, чего не понимает» (Mill to Dumont, 1829b). Тем временем появилась диссертация сэра Джеймса Макинтоша по этической философии (1830), в которой работа Милля , эссе о правительстве была выделена для особого осуждения. В этом не было ничего нового; но что привлекло внимание Милля, так это то, что способ и манера аргументации Макинтоша были заимствованы, как признает автор, у «автора поздней критики мистера Ф.Очерк Милля. См. «Эдинбургское обозрение», № 97, март 1829 г. » «Это, — с явным удовольствием говорит Милль, — удобно; потому что ответ, который подходит для сэра Джеймса, отвечает той же цели с Эдинбургским обозрением »(Mill 1992, 305). Конечно, «автор поздней критики», на которого ссылается Макинтош, был не кто иной, как Маколей, которому старший Милл затем переходит к ответу под видом ответа Макинтошу.

В своем ответе Милль повторяет и защищает аргументы, выдвинутые в его Эссе о правительстве : все люди, включая правителей и представителей, движимы главным образом, если не исключительно соображениями личного интереса, и поэтому единственная гарантия хорошего правительства — можно найти в том, чтобы интересы представителей совпадали с интересами их избирателей.Но, в отличие от хладнокровного, отстраненного и якобы дедуктивного Essay on Government , ответ Милля содержит много язвительных слов. Он пишет, как школьный учитель, который, потеряв всякое терпение по отношению к тупоголовому ученику, довольствуется тем, что высмеивает его перед более умными одноклассниками. Зрелище не очень красивое и показывает Джеймса Милля в его худшем полемическом состоянии. Несомненно, вопрос о том, может ли такой блестящий ответ достаточным в качестве опровержения и в какой степени, и в какой степени.

Хотя ни одно из других эссе Милля, за исключением, пожалуй, «Церкви и ее реформы» (1835 г.), не оказалось столь спорным, в каждом из них подробно рассматриваются моменты, мимоходом сделанные в «Эссе о правительстве» . Юриспруденция подробно рассматривает права — что они собой представляют, кем они определены и как они лучше всего защищены. В том же ключе и способом, который предвосхищает (и, возможно, повлиял на) Младшего Милля «О свободе» (1859) Свобода печати , защищает право на свободу слова и дискуссии против аргументов в пользу ограничений и цензуры. Свободное правительство требует свободного обмена идеями и мнениями, а хорошее правительство требует информированных и критически настроенных граждан.Для обоих незаменимый инструмент — свободная пресса.

В эссе « Education» Милл описывает условия, наиболее благоприятные для воспитания хороших людей и, в частности, хороших граждан. Гражданское или «политическое образование», — говорит он, — «краеугольный камень арки; от этого зависит сила целого »(Mill 1992, 193). Милль любил цитировать изречение Гельвеция l’éducation peut tout («образование делает все возможным»). И, конечно же, никакой другой политический мыслитель, за исключением, может быть, Платона и Томаса Джефферсона, придавал большее значение образованию, чем Джеймс Милль.Как мы обсуждаем в разделе 6, под «образованием» Милль имел в виду не только домашнее образование или формальное школьное образование, но и все влияния, которые влияют на формирование характера и мировоззрения, включая влияние социальных и политических институтов.

В статье Тюрьмы и тюремная дисциплина Милль применяет свою теорию воспитания к реформе пенитенциарной системы. Подобно тому, как характер человека может быть сформирован хорошим образованием, так и характер человека может быть сформирован плохо из-за неправильного образования. Последнее, утверждает Милль, особенно очевидно в криминальном классе.Преступники совершают преступления и попадают в тюрьму за плохое образование. Правильно понимаемое наказание — это своего рода лечебное воспитание, а тюрьма, правильно построенная, дает возможность переделать уродливые характеры заключенных. Тюрьмы и тюремная дисциплина описывает типы наказаний, которые могут отпугнуть правонарушителей или, в противном случае, перевоспитать и перевоспитать преступников, чтобы они стали продуктивными членами общества. В этом и в других отношениях теория наказания Милля является зеркальным отражением теории Платона.Как и Платон, Милль проводит четкую грань между наказанием кого-либо и причинением ему вреда. Цель наказания — реформировать (буквально переформировать) душу или характер заключенного, чтобы его можно было освободить в обществе, не опасаясь причинения вреда другим. Но причинить кому-то вред — значит сделать ему хуже и даже опаснее для общества (Ball 1995, гл. 7).

Милль представлял общество, населенное активными гражданами, всегда остерегающимися правителей или представителей, которые нарушат их права и лишат их свободы.В конце концов, это центральная тема «Эссе о правительстве » и суть аргументации статьи «Бюллетень » Милля, опубликованной в 1830 году в качестве вклада в общественные дебаты, предшествовавшие принятию Акта о реформе 1832 года. Смешивая логическую проницательность с резкими насмешками, Милль переформулирует и опровергает аргументы против расширения права голоса и введения тайного голосования. Против такой реформы могли выступить только те, у кого зловещие интересы.

Начало девятнадцатого века в Британии было эпохой, когда все больше внимания уделялось образованию, особенно общественному, хотя и не государственному, обеспечению образования для низших слоев населения.Образовательная активность Милля в создании школ для всех началась с его сотрудничества с Бентам и Плейс (Burston 1973, гл. 3). В течение следующих двух десятилетий Милль и его сотрудники (включая Уильяма Аллена, Эдварда Уэйкфилда и Закари Маколея — отца известного критика Милля — а также Джеймса Макинтоша — получившего резкую критику Милля в 1835 году) вообще продвигали дело государственного образования. уровней, от детской школы Роберта Оуэна до проектируемой Хрестоматической школы в саду Бентама и, как известно, Лондонского университета — этой «безбожной школы», «колледжа неверных на Гауэр-стрит» ( The Standard , 19 июня 1828 г. (выпуск 340 ), п.2). И хотя Милль старался не привлекать к себе внимания во всех этих начинаниях, «когда приходили трудности, всегда обращались за помощью к нему» (Bain 1882, 86).

Милль хорошо использовал свое перо в журналах Edinburgh Review , Philanthropist и Eclectic Review на протяжении 1810-х годов в дебатах о системах мониторинга Джозефа Ланкастера (в Лондоне, одобренного Миллем и его коллегами) и Эндрю Белла. (при поддержке англиканской церкви). Однако его «Эссе об образовании » (первоначально опубликованное в 1819 г.) не несет в себе никаких следов этой ожесточенной полемики.Не только Education , как и Government , были написаны дедуктивным или синтетическим стилем. Но также абстрактная теоретическая трактовка имела важные конкретные, практические последствия для социальной политики — последствия, на которые, как и в случае правительства правительства , Милль только намекал, а не делал явным образом. Есть и другие сходства между Education и Government . Например, хотя Милль стремился к всеобъемлющему взгляду на образование, он ограничился «скелетом» (Mill 1992, 141).Он также начал свой анализ с определения предмета, связанного с поиском счастья. Целью образования, как он утверждал, является «сделать человека, насколько это возможно, орудием счастья, сначала для него самого, а затем для других существ» (Mill 1992, 139). Более того, например, Government , Education предпочли преуменьшить значение своей бентамитской, радикальной или утилитарной родословной. Для стойкого бентамита было совершенно нехарактерно указывать на то, что счастье «состоит, [еще не] определено» (Mill 1992, 156), тем более что счастье было определено как цель, к которой стремится образование.

Education , как и Government , однако, никого не обманули, в чем заключалась лояльность его автора. Дважды Милль противопоставил два «класса философов»: «Хартли и его последователи в Англии, Кондильяк и его последователи во Франции» и «Доктор Рид и его последователи в этой стране, Кант и немецкая школа метафизиков в целом на континенте». Первое разногласие между этими двумя группами философов касалось диапазона того, что Милль называл «простыми чувствами».«Первые мысли, впечатления и идеи, единственные простые или оригинальные чувства. Хотя часто бывает трудно проанализировать «сложное чувство» на составляющие его простые чувства, для этого класса философов восприятие предшествовало зачатию. Второй класс философов не считал впечатления и идеи единственными «изначальными чувствами», неспособными к дальнейшему анализу. Они добавили третью категорию: «те [чувства], которые соответствуют словам запомнить, поверить, судить , пробел , время и т. Д.Для Милля третья категория «изначальных чувств» усложняла анализ и, следовательно, образование, стирая границы (и порядок) между восприятием и концепцией (Mill 1992, 144). Второе разногласие между этими двумя группами философов возникло при попытке проанализировать конец образования. Первый, как утверждал Милль, признавал скромное или телесное происхождение счастья, прослеживая счастье до простых ощущений и их превращения в идеи. Для них комбинации этих простых чувств составляют все интеллектуальные и моральные феномены человеческой природы.Вторые, утверждал Милль, стремятся к счастью на более высоком уровне, чем «грубые элементы чувства». Для этих философов разум распознает истину, добро и зло независимо от человеческого опыта, «без помощи чувств» (Mill 1992, 157). Было ясно, что Милль встал на сторону бывшей философской группы. Однако для его целей в Education «разрыв» между a posteriori и a priori школами в этом вопросе не имел большого значения. Достаточно было, чтобы его читатели признали связь между счастьем и образованием.

6.1 Мельница о «человеческом разуме»

«Эссе об образовании» очерчивает и предвосхищает основные темы «Анализа » Милля, его самого всестороннего исследования того, что его сын позже назовет «этологией, или наукой о формировании характера» ( Система логики , Книга VI; Болл 2010). Поскольку Джон Стюарт Милль разместил анализ своего отца в споре между «априорным взглядом на человеческое знание и способности познания» и его «противоположной доктриной — той, которая выводит все знания из опыта, а также все моральные и интеллектуальные способности». качества, в основном из направления, данного ассоциациям », давайте на мгновение сосредоточимся на этой работе.Для младшего Милля, как и его собственная Система логики , анализ его отца пытался бороться с философской теорией, которая превращала «каждое стойкое убеждение и каждое сильное чувство, происхождение которого не запоминается, […] собственный самодостаточный ваучер и оправдание »(JS Mill 1873, 233). В 1869 году Джон Стюарт Милль опубликовал второе издание этого эссе с расширенными комментариями его самого, Александра Бейна, Джорджа Грота и Эндрю Финдлейтера, известного филолога.

Для Джеймса Милля знание приходит из чувственного опыта. Он утверждал, что есть два вида ощущений. Первый вид переживается, когда присутствует чувственный объект. Источниками такого рода переживаний являются чувства и переживание тех ощущений, которые сопровождают мышечную и пищеварительную деятельность. Второй вид переживается, когда чувственного объекта больше нет. Даже после того, как ощущение исчезло, остается некое чувственное содержание, «голый факт»: «копия, образ ощущения, иногда репрезентация или след ощущения», т. е.е. его идея (Mill 1829a, I.40–41). «На протяжении всей нашей жизни, — утверждал Джеймс Милль, — постоянно происходит ряд этих двух состояний сознания, называемых ощущениями и идеями». Он подчеркнул, что идеи возникают не из предметов, а из ощущений. И поскольку ощущения являются либо синхронными, либо последовательными, «наши идеи возникают или существуют в том порядке, в котором существовали ощущения», в пространстве (одновременное существование) и / или во времени (предшествующее и последующее существование) (Милл 1829а, И.52, 55–56).

Психология ассоциаций, как это изложено таким образом, исследует связи между опытом, зарегистрированным сознательным разумом, и идеями, или цепочками идей, которые возникают из зарегистрированного опыта. Сила или слабость ассоциаций между ощущением и идеей или между идеями варьируется в зависимости от того, насколько они постоянны или ярки. Некоторые ассоциации настолько прочны и постоянны, что становятся нерасторжимыми или неразделимыми, объединяя различные аспекты сложного опыта в единый кластер ассоциаций. Яркость части кластера может привлечь внимание сознательного разума. Иногда в кластере преобладает ощущение, иногда идея. Вообще говоря, отмечал Милль, ощущения более ярки, чем идеи, болезненные или приятные ощущения или идеи более ярки, чем безразличные, а более свежие более ярки, чем менее свежие (Mill 1829a, I.60–63). Воспринимающий ум обращает внимание только на часть чувственного опыта как в момент ощущения, так и, следовательно, в его копии, изображении или представлении.В книге «История Британской Индии » Милль использовал этот «закон» человеческой природы, чтобы объяснить, как историку-философу никогда не приходилось ступать в чужую страну, чтобы написать ее историю:

При беглом обзоре становится понятно, что ум, неспособный сосредоточить внимание на бесконечном количестве объектов целиком, привязывается к нескольким; и смотрит на оставшееся множество. Но что же тогда являются объектами, к которым разум в такой ситуации предпочитает привлекать? Те, которые попадают в поток его собственных мыслей; те, которые соответствуют его прежним впечатлениям; те, которые подтверждают его предыдущие идеи.

Просеивая различные свидетельства одного и того же явления, как судья, можно, таким образом, составить более полное представление о нем, а не быть фактическим свидетелем (Mill 1818, I.xii-xiv; Loizides 2019b).

По Джеймсу Миллю, человек сохраняет некоторую власть над ощущениями (то есть в контролируемой среде), поскольку они происходят от чувственных объектов. Однако, как указывал Милль, нельзя вспоминать идеи или цепочки идей по желанию: «Мысли приходят в ум непрошеным образом.Но идеи можно связать с чувственными объектами, такими как звуки, запахи, образы и так далее. Таким образом, язык предоставляет знаки, например слышимые и видимые, которые отмечают ощущения и напоминают идеи (Mill 1829a, I.86–89). Таким образом, знания, полученные из прошлого, можно использовать для направления в будущее. Например, определенные слова напоминают определенные идеи и цепочки идей. Эти идеи или цепочки идей с дополнительными ссылками или без них могут привести к определенным поведенческим реакциям, например: мысли, эмоции, действия. Анализ цепочек ассоциаций определяет связи между вызванными ответами (последний шаг) и реальным опытом (первый шаг).Это практически невозможно сделать в случае неразрывной ассоциации, поскольку ощущения, идеи и цепочки идей сливаются воедино без разбора. Следовательно, хотя большинство детей ассоциируют тьму с призраками, Милль привел пример: «У некоторых эта ассоциация скоро растворяется», у других «она продолжается всю жизнь», особенно с наступлением ночи (Mill 1829a, I.60, 286–87). Даже такой ум, как у Бентама, не смог разрушить такую ​​ассоциацию.

6.2 Формирование характера

Программа

Mill’s Education (и Analysis ) подверглась критике за смешение двух разных проектов: эпистемологии и психологии.Путаница, утверждал Виндхэм Хедли Бёрстон, была вызвана неспособностью Милля признать различие между синтетическим / аналитическим или концептуальным / эмпирическим (Burston 1973, chs. 5–6; Wilson 1990, ch. 4), критика, которая также подвергалась критике в его адрес. Сыновья Система логики . Однако, учитывая, что эпистемология интересуется не только тем, что такое знание, но и такими вопросами, как то, как его можно получить и какие когнитивные процессы действительно позволяют получить знание, Джеймс Милл участвует в проектах Education и Analysis может показаться не таким подозрительным, как на первый взгляд с философской точки зрения.Тем не менее, Милль действительно интересовался прежде всего формированием разума, убеждений и поведения «знающего субъекта». Его фундаментальная доктрина в психологии, как сообщил его сын, «заключалась в формировании всего человеческого характера в результате обстоятельств, посредством универсального принципа ассоциации и вытекающей из этого неограниченной возможности улучшения морального и интеллектуального состояния человечества с помощью образования» (JS Mill 1873, 109, 111). Для Джеймса Милля образование было всемогущим: «если образование не выполняет все, почти нет ничего, что не выполнялось бы» (Mill 1992, 160).

Аргумент Милля был прост: и индивидуальное, и социальное благополучие зависит от индивидуальных действий. Действия зависят от чувств и мыслей (последний шаг в цепочке ассоциаций перед действием). Таким образом, образование должно быть построено на «знании последовательностей, происходящих в человеческих чувствах или мыслях». Такое знание позволяет наставнику «вызывать у ученика одни чувства или мысли вместо других». Виды умственной преемственности, на которых работает образование, убеждал Милль, «определяют разницу между крайностями безумия и зла и величайшими достижимыми высотами мудрости и добродетели» (Mill 1992, 147; Mill 1813a, 98).Поскольку склад ума проявляется в последовательностях его идей, цель обучения состоит в том, чтобы «обеспечить постоянное производство определенных последовательностей, а не других», либо посредством повторения и привития определенных привычек, либо посредством ассоциации с идеями. удовольствия или боли, в том числе похвалы и порицания (Mill 1992, 151).

Эссе об образовании определило два вида обстоятельств, формирующих характер: физические и моральные. В отличие от моральных обстоятельств, не все физические обстоятельства подчинялись человеческой воле.Тем не менее, как указывал Милль, наиболее важными из них были: «всякое образование бессильно», если питание и труд (и, следовательно, здоровье) не имеют надлежащего качества и количества. Он настаивал на том, что «сама природа запрещает создавать мудрых и добродетельных людей из голодающих» или чрезмерно работающих людей (Mill 1992, 172–174). Что касается последнего, Милль в 1813 году нарисовал поразительно платоническую картину, обсуждая влияние труда на фабричных рабочих:

Запрещены почти все время, которое они проводят без сна, когда их глаза и все свои способности день за днем ​​сосредоточены исключительно на одном и том же узком круге объектов и операций, их разум доступен меньшему количеству людей. идей и получают меньше всего, что можно назвать умственным упражнением, чем любой другой набор людей, даже чем дикари в лесу (Mill 1813a, 94).

«Воздействие их положения на их разум, если возможно, еще более прискорбно», чем на их тело, — утверждал он. «Если не будут приняты меры», — подчеркивал он в «Образовании», «с помощью других инструментов образования, чтобы противодействовать« этим ужасным последствиям экономического прогресса, умы »огромной массы людей действительно находятся в опасности. дегенерируют, в то время как другие элементы цивилизации развиваются »(Mill 1992, 173).

Что касается моральных обстоятельств, то вместо того, чтобы тратить время на обсуждение конечных результатов, Милль сосредоточился на общепринятых средних принципах.Он утверждал, что стабильное производство тех мысленных последовательностей, которые служат целям образования, зависит от развития четырех добродетелей: интеллекта, умеренности, справедливости и щедрости. Первые два способствуют индивидуальному благополучию. Интеллект относился к «привнесению в наш кругозор того, что способно и что не может быть использовано в качестве средства», но также «захватывать и комбинировать в нужный момент все, что является наиболее подходящим средством для каждой конкретной цели». В более общем плане рациональная практика требует сбора наблюдений за прошлыми действиями с обоснованными ожиданиями (т.е. что аналогичные причины производят аналогичные эффекты) для конкретных результатов. Умеренность подразумевает способность контролировать свои аппетиты и желания, не позволяя им вести в «пагубном направлении», позволяя постоянно преследовать то, что человек «сознательно одобряет». Последние две главные добродетели, справедливость и щедрость, способствуют социальному благополучию, избегая причинения вреда и делая положительное добро другим (т.е. действуя сверхнормативно) соответственно. Конечно, Милль настаивал, что «[в] реальности, поскольку счастье человека связано со счастьем его вида, то, что влияет на счастье одного, должно также, в целом, влиять на счастье другого ( Mill 1992, 154–156, 179; Loizides 2019c).

6.3 Образование, власть и свобода печати

Короче говоря, характер мысли Милля зависит от «направления, данного человеческим желаниям и страстям». В связи с этим «задача хорошего образования» состоит в том, чтобы связать «великие объекты желания» — например, богатство, власть, достоинство — с «замечательными качествами» отдельных людей (например, «великий интеллект, совершенное самообладание и т. -правительственная доброжелательность »), а не злые (например,« лесть, злословие, предательство ») (Mill 1992, 193; Mill 1829a, II.245). Поскольку политические (и правовые) механизмы в обществе очень сильны в укреплении таких ассоциаций посредством различных институтов и практик, «политическое образование» является «краеугольным камнем арки» (Mill 1992, 193). По словам Милля, правительство не только несет ответственность за формирование надлежащих привычек и ассоциаций с хорошими законами, правосудием и искоренением коррупции; но также правительство должно быть привлечено к ответственности, если оно не сделало этого.

Учитывая, что «наше мнение является отцом наших действий», — утверждал Милль в ходе дискуссии о парламентском представительстве, жизненно важно, чтобы люди не принимали мнение других на веру и не позволяли другим выбирать за них то, что в их интересах. .Таким образом, воспитание привычки изучать доказательства, обосновывающие мнения, было весьма важной образовательной задачей (Mill 1826, 10–11, 13–14; Mill 1992, 122, 126–130). Невнимание к свидетельствам сделало невозможным выявление ошибочного мышления, лежащего в основе множества предрассудков. Тем более, что те, «кто стоит на выгодной территории власти», предупреждал Милль, изобрели искусство защиты власти с помощью того, что он называл «логикой власти»: искажение фактов, сокрытие доказательств, постановка вопроса, аргумент от авторитета, апеллирующий к страху, и среди прочего, насмешки (Милл 1824, 465).Из-за постоянно присутствующей опасности того, что политические, правовые и социальные институты могут способствовать «привычкам раболепия и терпимости к произволу власти», «Свобода прессы» является жизненно важным противодействующим социальным влиянием и по этой причине «неоценимым благословение »хорошему правительству (Mill 1813b, 211–212, Mill 1992, 117–123; Гринт 2017). Таким образом, пресса функционирует как своего рода «высший и постоянный наблюдатель» за действиями правительства (Mill 1992, 107) посредством уместного распространения похвалы и порицания на государственных чиновников.

6.4 Образование и счастье

Джеймс Милль считал, что «из всех обстоятельств, влияющих на счастье, красоту, порядок и благополучие общества, наиболее важными являются индивидуальный характер» (Mill 1813a, 97). Формирование персонажа было непростым делом. От внутренней до политической сферы, многие институты сыграли свою роль в «возвышении народа»: возвышение «над невежеством, над свинством, над рабством проституток, над угнетением, над религиозным или политическим заблуждением, над униженным пороком, над подчинением себе». иррациональные страсти »(Mill 1813c, 345; Plassart 2008 и 2019).Чтобы адаптировать знаменитую стоическую идею, по мере того, как мы движемся от внутреннего к внешнему концентрическим кругам привязанности и заботы о себе и о других, становится все труднее (невозможно даже без благоприятных физических и моральных обстоятельств) воздерживаться от причинения вреда или делать добро другим. Как мы видели, без сильных ассоциаций разум знающего субъекта с трудом осознает интересы или даже существование других людей за пределами узкого круга его личности, семьи, друзей и окружающих.

Последствия ошибочных ассоциаций, убеждал Милль, требуют «величайшего внимания в образовании и морали»: «любовь наших собратьев» «совершенно бессильна» против «любви к богатству или власти». Хорошее образование укрепляет добродетельные мотивы, так что они «обычно не уступают, когда им противостоит какой-либо другой мотив, даже умеренной силы» (Mill 1829a, II.241). Как он выразился:

Когда великие источники счастья превращаются в ведущие и управляющие Идеи, каждая в своей должной и относительной силе, Образование тогда выполнило свою наиболее совершенную работу; и, таким образом, индивид в наибольшей степени становится источником полезности для других и счастья для себя (Mill 1829a, II.303).

Только когда человек достаточно заботится о том, чтобы пожертвовать той «частью самости, которая требуется для блага нашего вида» (Mill 1818 , V. 527), можно направить индивидуальные усилия на поиски социального счастья. Но это не было увлечением ни для ограниченных, ни для слабонервных. По этой причине Милль считал, что никакое великое общественное благо не может «надежно опираться на такую ​​ненадежную вещь, как шанс необычайной добродетели у отдельных людей» (Mill 1816, 248). «Это соответствует опыту человеческой природы, что люди, обладающие властью в руках, являются ангелами и никогда не имеют склонности к угнетению?», — задавался он вопросом (Mill 1813d, 464).

В 1822 году Джеймс Макинтош нашел много замечательного в эссе Милля о правительстве и образовании. Однако Макинтош возразил, что они были основаны на ошибочном методе (Макинтош — Напье, 1822). Менее чем через десять лет Маколей с сокрушительной силой выявил последствия этого метода для «утилитарной логики и политики» Милля. Рассматривая ссору между Миллем и Маколеем сегодня, современный читатель вполне может испытать чувство déjà vu не потому, что вопрос парламентской реформы остается актуальным и своевременным, а потому, что эпистемологические и методологические вопросы, поднятые в ходе этих дебатов, остаются с нами. Все еще.Какова природа политического знания и как его получить? Какой «наукой» может претендовать «политическая наука»? Какая связь между политической теорией и практикой политики? Ответы Милля скорее напоминают ответы современных теоретиков «рационального выбора» и ответы Маколея их эмпирически мыслящих критиков. В конце концов, Милль утверждает, что любая научная теория, достойная такого названия, должна исходить из конечного набора допущений о человеческой природе, в основе которых лежит аксиома личного интереса.Из них можно сделать выводы о том, как рациональные политические субъекты будут (или, по крайней мере, должны) вести себя. Маколей, напротив, утверждает, что люди действуют по разным причинам, включая — но не ограничиваясь — соображениями личного интереса.

Книга

Милля «Эссе о правительстве» — и нападение Маколея — заработала для своего автора незавидную репутацию вопиющего упрощателя сложных вопросов. И все же Милль не раскаивался, поскольку такое упрощение, по его мнению, было самой целью и точкой теоретизирования. В конце концов, теоретизировать — значит упрощать. Но, как сразу заметили его критики, одно дело упрощать, а совсем другое — чрезмерно упрощать. В современном отгоне оценки Маколея Джозеф Шумпетер противопоставляет «монументальную и действительно новаторскую книгу « История Британской Индии »» с «Эссе о правительстве » , которое «может быть описано только как беспредельная чушь» из-за его упрощенности. предположений и столь же упрощенных выводов (Schumpeter 1954, 254). Более благотворительную оценку предоставил Брайан Барри.Барри наблюдает:

Результаты [рассуждения Милля] могут показаться несколько грубыми, и все же мне кажется серьезным вопросом, является ли политическая теория Джеймса Милля каким-либо большим упрощением, чем, скажем, экономическая теория Рикардо. Разница, конечно, в том, что идеи Рикардо были уточнены последующими теоретиками, тогда как у Джеймса Милля Essay on Government не было преемников до последнего десятилетия или около того (Barry 1970, 11).

Среди этих преемников, по словам Барри, есть такие теоретики рационального выбора, как Манкур Олсон и Энтони Даунс, среди прочих.Алан Райан соглашается. Хотя «в высшей степени неприятный документ», — пишет Райан, — «Эссе Милля о правительстве » «имеет достоинства, которыми нельзя пренебрегать». Одним из них является то, что он «стоит во главе мысли, простирающейся до Джозефа Шумпетера и Энтони Даунса, линии мысли, которая обеспечивает многие явные или неявные предположения, с помощью которых мы все еще практикуем политологию» ( Райан 1972, 82–83).

Хотя в одном отношении переоценки Барри и Райана верны, в другом они не соответствуют действительности.Верно, что с методологической точки зрения существует семейное сходство между аксиоматическими дедуктивными рассуждениями Милля в Правительство и, скажем, Энтони Даунса «Экономическая теория демократии» (1957). Но важно отметить, что Милль, в отличие от Даунса и других якобы последователей школы рационального выбора, никогда не довольствовался интерпретацией интересов как желаний или «выявленных предпочтений». Напротив, Милль был озабочен различением зловещих и незлых интересов, предоставлением причинных объяснений их происхождения и развития, вынесением суждений о них и попытками изменить условия, которые формируют (или чаще искажают) характеры мужчин и женщин.Отсюда его неизменный интерес к закону, образованию, наказанию, пенологии, психологии и другим направлениям «формирования характера». Цели Милля были не только объяснительными, но и критическими, воспитательными и, по его мнению, освободительными. Смысл почти всего, что он написал, — от его массивного «критического или осуждающего» История Британской Индии до самого короткого эссе, — если позаимствовать фразу из Маркса, не просто понять мир, но и изменить его. Не для Милля хваленая «нейтральность ценностей» современной социальной и политической науки.

Харриет Тейлор Милл (Стэнфордская энциклопедия философии)

Женщина, которая сегодня чаще всего известна как Харриет Тейлор или Харриет Тейлор Милл родилась Харриет Харди в Лондоне в октябре. 1807. ^[1] 14 марта она вышла замуж за оптовика фармацевтическими препаратами Джона Тейлора. 1826; ей было восемнадцать, а ему тридцать девять. У пары было три дети: Герберт, 1827 г.р .; Алджернон («Хаджи»), род. в 1830 г .; и Хелен («Лили»), родившаяся в 1831 году. Джон Тейлор умерла от рака прямой кишки в 1849 году, а весной 1851 года Гарриет умерла. снова вышла замуж, на этот раз за Джона Стюарта Милля.Она страдала от различные проблемы со здоровьем, влияющие на ее нервную и респираторную системы системы. В 1841 году, например, она потеряла большую часть своих ног. в течение длительного периода (Дж. С. Милль, [TEL], 486–487). Туберкулез страдалец, как и Джон — возможно, она заразилась «Потребление» от него (см. Packe 1954, 360) — она умер от дыхательной недостаточности 3 ноября 1858 г.

Харриет Тейлор и Джон Стюарт Милль встретились впервые в 1830. Их встреча была устроена лидером унитариев Харриет. община преподобный У.Дж. Фокс. Двое молодых людей очень быстро влюбился. Их поведение в течение длительного периода, в течение которого Харриет вышла замуж за Джона Тейлора. стандарты, не говоря уже о викторианских. Вначале Джон Милл почти ночные посещения дома Тейлоров, посещения, которые Джон Тейлор мог облегчить, пойдя в его клуб. В целом Джон Тейлор был удивительно терпимо относился к тому факту, что его жена была на таком интимном с другим мужчиной, но его терпимость имела некоторые пределы.В 1833 г., по его настоянию, Харриет основала отдельную резиденцию и она жила отдельно от мужа большую часть оставшейся жизни, видя Джона в удобное для нее время. (Хелен жила с ней, Герберт и Хаджи со своим отцом.) В 1848 году Джон Тейлор отказался позволить Джону Миллю посвятить Принципы политической экономии Гарриет, хотя посвящение тем не менее было вложено в специальные экземпляры книги, которую они раздали друзьям. Когда Джон Тейлор начал страдать от рака, который в конечном итоге унес его жизнь, он попросил Харриет вернуться домой, чтобы позаботиться о нем. Она отказалась, на основания того, что ее первый долг был перед Джоном Миллем, который в то время был сам страдает от травмы бедра и временного почти слепота. В то время как Джон Милл в конце концов исправил, Джон Тейлор состояние только ухудшилось, и в конце концов Харриет посвятила себя ухаживать за мужем. На самом деле она очень резко упрекнула Джона Милля. за то, что во время визита к ней не спросила о том, что ее муж здоровье. Она еще сильнее упрекнула его за то, что он она могла написать ему в «странное время», когда могла найти «смена предмета мысли облегчением»: «Боже правый, да ты думаешь, это облегчение, когда мы о чем-то думаем. еще какой-то знакомый или что нет, когда I умирал? » (ЧАС.Т. Милль, [CW], 360).

Харриет овдовела в 1849 году и вышла замуж за Джона Милля в 1851 году. Большую часть своей супружеской жизни Миллс провел в своем парке Блэкхит. дома, в компании только Хаджи и Хелен Тейлор. Они уже в значительной степени отстранены от общества, возможно, из-за слухов о том, что их отношения созданы. Реальное или мнимое пренебрежение к Тейлор Милл мать Милля и некоторые из его братьев и сестер после свадьбы привело к его отчуждению от большей части его семьи (см. Packe 1954, 349–57; Джейкобс 2002, 117).Миллс иногда прервать их отшельничество, чтобы отправиться, по отдельности или вместе, в к югу от Англии или на континент в поисках более здорового климат. В конце 1858 г., после ухода Милля с Востока India Company, они отправились в Монпелье, но Тейлор Миллс хрупкое здоровье подорвалось в Авиньоне. Милл купил там домик, рядом с кладбищем, на котором она была похоронена, где он провел значительную часть оставшейся части его жизни. (Он умер и был Похоронен в Авиньоне в 1873 году.)

Если бы Тейлор Милль написал значительную часть философских работ, может неоспоримую назвать ее владельцем, мы не должны были бы беспокоиться о том, что ее современники говорили о ней способности; мы могли бы сделать нашу собственную оценку. Потому что ей не хватает такого корпус, однако, и потому, что вопросы о том, что у нее могло быть написано или как сильно она влияет могли повлиять на интеллектуальную карьеру Милля, так трудно ответ на чисто текстовой основе, оценки ее интеллектуального силы, сформированные людьми, которые знали ее, должны быть приняты во внимание.

2.1 Похвала Джона Стюарта Милля

Современники Тейлора Милля представляют совершенно разные впечатления от ее. Вид Милля уже довольно хорошо виден по строкам из посвящения On Liberty , которые цитировались выше, но описание ее в его Автобиографии стоит процитировать в целом.

Хотя прошли годы после моего знакомства с миссис Тейлор, прежде чем я знакомство с ней стало отнюдь не интимным, я очень вскоре почувствовал, что она была самым замечательным человеком, которого я когда-либо знал.это не следует предполагать, что она была или что кто-либо еще в том возрасте, в котором Я впервые увидел ее, может быть, все, чем она стала впоследствии. Меньше всего все это может относиться к ней, с которой самосовершенствование, прогресс в высший и во всех смыслах закон ее природы; необходимость в равной степени от страсти, с которой она искала его, и от спонтанная склонность способностей, которые не могли получить впечатление или опыт, не делая его источником или по поводу пришествия мудрости. До того момента, когда я впервые увидел ее, ее богатая и могущественная натура главным образом раскрылась сама собой по полученному типу женского гения. К ее внешнему кругу она была красавицей и остроумием, с природным отличительным видом, чувствовала всеми, кто приближался к ней: к внутреннему, женщина глубокая и сильная чувства, проницательного и интуитивного интеллекта, а также в высшей степени медитативный и поэтический характер. Замужем в очень раннем возрасте, к самому честному, храброму и благородному человеку, придерживающемуся либеральных взглядов и хорошее образование, но без интеллектуальных или художественных вкусов, которые сделал бы его компаньоном для нее, хотя ласковая подруга, к которой она искренне уважала и самые сильные привязанность на протяжении всей жизни, и кого она больше всего оплакивала, когда умерла; закрыты социальными ограниченными возможностями женщин от любого адекватного проявление своих высших способностей в действии во внешнем мире; ее жизнь была жизнью внутренней медитации, разнообразной знакомым общением с небольшой круг друзей, из которых только один (давно умерший) был гениальный человек [Элиза Флауэр], способный чувствовать или интеллект сродни ее собственному, но у всех был более или менее союз с ней в чувствах и мнениях. В этот круг у меня было хорошее удачи, и вскоре я понял, что она обладала сочетание качеств, присущих всем другим людям, которых я знал Я был только счастлив найти в одиночку. В ней полное освобождение от всякого рода суеверий (включая те, которые приписывает мнимое совершенство порядку природы и Вселенная), и серьезный протест против многих вещей, которые все еще часть установленной конституции общества, возникшая не в результате твердый интеллект, но от силы благородного и возвышенного чувства, и сосуществовали с очень почтительной природой.В целом духовное характеристики, а также по темпераменту и организованности у меня часто сравнивал ее, какой она была в то время, с Шелли: но в мысли и интеллекта, Шелли, поскольку его способности были развиты в его короткая жизнь была всего лишь ребенком по сравнению с тем, что она в конечном итоге стал. Как в самых высоких сферах спекуляции, так и в меньших практические заботы повседневной жизни, ее ум был таким же совершенным орудие, пронизывающее до самого сердца и до мозга костей; всегда схватывают основную идею или принцип. Такая же точность и быстрота действия, пронизывающая, как и ее чувствительность, как ее умственные способности, с ее дарами чувств и воображение, сделали ее непревзойденным художником, поскольку ее пылкий и нежная душа, и ее энергичное красноречие наверняка сделали бы она великий оратор, и ее глубокие познания в человеческой природе и проницательность и проницательность в практической жизни, во времена, когда такая carrière была открыта для женщин, сделали ее выдающийся среди правителей человечества.Ее интеллектуальные способности сделали, но служить нравственности одновременно самым благородным и лучшим сбалансированный, с которым я когда-либо встречался в жизни. Ее бескорыстие не было система обученной системы обязанностей, но сердце, которое тщательно отождествлял себя с чувствами других и часто чрезмерное уважение к ним, творчески вкладывая свои чувства с собственной интенсивностью. Страсть справедливости могла считалось ее самым сильным чувством, но из-за ее безграничного щедрость и любовь, всегда готовая излить себя на любой или всех людей, способных дать хоть малейшее чувство в возвращаться. Остальные ее моральные качества были такими, как естественно сопровождают эти качества ума и сердца: самая настоящая скромность в сочетании с высочайшей гордостью; простота и искренность, которые были абсолютными по отношению ко всем, кто был пригоден для их принятия; крайний презрение ко всему, что было подлым и трусливым, и горячее негодование по поводу все жестокое или тираническое, неверное или бесчестное в поведении и характер, делая самое широкое различие между mala in se и просто mala prohibita — между действиями, дающими свидетельства врожденной порочности чувств и характера, а также которые являются всего лишь нарушением общепринятых норм, хороших или плохих, нарушения, правильные или неправильные сами по себе, способные к совершаются лицами во всех других отношениях, достойных любви или восхитительно.(Дж. С. Милль, [ALE], 193–7)

Этот и другие подобные отрывки приводят Ричарда Ривза к описывают Милля как «пожизненную миссию обожествлять Харриет »(2007, 206–207).

2.2 Противники

Никто из тех, кто лично знал Тейлор Милл, не говорил о ней ничего подобного. эти термины, насколько нам известно, да и некоторые из ее знакомых держал ее в низком рейтинге. Изначально Карлайлы были поклонниками, но вскоре они изменили свое мнение. Джейн говорит, что Харриет была «Особенно пораженное тело», которое «было нелегко, если только она поразила вас неожиданными высказываниями »и даже «Что-то вроде вздора» (цитируется по Packe 1954, 325–6).Томас комментирует: «Она была полна неразумного ума, спрашивая и снова задавать глупые вопросы »(цитируется по Packe 1954, 315). Гарольд Ласки рассказывает, что «Морли сказал мне, что Луи Блан сказал ему, что однажды он просидел с ней час и что она повторил ему то, что впоследствии оказалось статьей, которую Милль только что закончил для Эдинбург …. Если бы она была такой, как он думал, кто-то по крайней мере должен был дать нам показания »(цит. по Стиллингер 1961, 24–5).

Те, кто утверждает, что Тейлор Милл был чем-то меньшим, чем то, что Милл решил, что она должна объяснить, как он был так введен в заблуждение. Существует традиция думать, что, по сути, он был психологически неспособен чтобы противостоять ее чарам. По словам друга и биографа Милля Александр Бейн, среди их современников было принято считать, что «Она впитала все его взгляды и вернула их в своей собственной форме, чем он был польщен и доволен »(1882, 173). Рут Борчард говорит, что «привыкнув к принятие аскетических, мужских ценностей, он был полностью подавлен ее очень женственной атмосферой »(1957, 46).И Ласки размышляет: «Я должен предположить, что она была удобной и сочувствующий человек и тот Милль, воспитанный на битве с Остином, Прад, Маколей и Грот никогда раньше не встречали действительно мягкой подушки ». (, цит. ). Некоторые писатели даже выдвинули идею, что после смерти своего властного отца Джеймса Милль почувствовал необходимость изобрести другую родительскую власть, чтобы подчиниться ей (например, Trilling 1952, 118; Mazlish 1975, 286–91).

2.3 Более сбалансированная оценка

Очевидно, что между этими крайностями есть обширная средняя территория. Тейлор Милл не часто описывался в разумных или уравновешенных терминах. Тем не менее, Брат Милля Джордж, который знал ее достаточно хорошо, рассказал Бэйну, что «миссис. Тейлор была умной и замечательной женщиной, но ничего похожего на то, за что ее представлял Джон »(Bain 1882, 166).

Философская репутация обычно создается путем создания тела. письменной работы. В этом разделе будут обсуждаться различные работы, из которых Тейлор Милл является или может быть автором или, по крайней мере, соавтором, в том числе три значительных произведения, в создании которых Милл кредитует Тейлор Милл с главной ролью: Принципы политического Economy , On Liberty и «Предоставление избирательных прав Женщины.”

3.1 Работы, безусловно, автором или соавтором Тейлора Милля

Пока есть несколько работ, о которых можно описать Тейлор Милл как автор или соавтор, мало опасающийся противоречие, Менака Филипс отмечает, что ни одно из них не является то, что философы традиционно считали «великим текстом» (2018 г. , 629). Несколько опубликованных произведений, таких как стихи, рецензии на книги, и эссе об эстетической оценке времен года, опубликовано в ежемесячном репозитории в начале 1830-х годов, когда Фокс был его редактором, имевшим минимальное философское содержание. Полное собрание сочинений Харриет Тейлор Милл , под редакцией Джо Эллен Джейкобс, содержит различные черновики неопубликованных эссе, написанных Тейлором. Рука Милля по этике и социальной философии; их темы включать защиту прав женщин, терпимость и критику религии (Jacobs 1998). Но хотя в некоторых моментах это наводит на мысль части также краткие, и большинство из них неполные фрагменты. Хотя эти проекты имеют тематическое сходство с опубликованные работы, описанные в этом разделе, а также другие работы автора Милл, например, Подчинение женщин, и «Полезность Религия », они не совсем соответствуют конкретным фрагменты текста в этих опубликованных работает. ^[2] Пока Об этих проектах мало что написано, комментаторы предложили противоречивые оценки их убедительности и значимости. (Сравнивать, например, Michèle Le Doeuff (2003, 203–204) и Замечания К. К. О’Рурка (2001, 60–1) о проекте эссе о толерантности и соответствии, которое занимает около пяти страниц в длина.)

В библиографии, которую он составил из своих сочинений, Милль описывает количество газетных статей, появившихся с середины 1840-е — начало 1850-х годов — большинство комментариев о недавних преступлениях испытания — в соавторстве с ним и Тейлором Миллем (MacMinn et al.1945 , 59–76). Часто он добавляет, что очень небольшая часть статьи была его. Подобным образом он говорит в запись для брошюры 1853 года, исследующей предложенный законопроект о насилии в семье «В этом я действовал главным образом как помощник моей жены» (MacMinn и др. 1945, 79). Одна нить, которая проходит через многие из этих случайных частей — предположение, что закон чрезмерно суров, когда речь идет о безопасности собственности чрезмерно расслаблен в отношениях с теми, кто насилует других лица, особенно женщины и дети. Газетная статья или короткометражка популярная брошюра — это далеко не теоретический трактат, но Philips (2018, 634) приписывает Тейлору Миллю «Песчаные» детали, в которых эти работы в соавторстве изображают жизненный опыт женщин от теоретически информированного перспектива. ^[3]

3,2

Принципы политической экономии

Милль предполагает, что Тейлор Милл был глубоко вовлечен в композицию трех работ, имеющих большее философское значение, чем обсуждаемые над.Самый ранний из них Принципы политической экономии . Принципы ’ подзаголовок — с некоторыми из их приложений в социальных сетях. Философия . По крайней мере треть тома посвящена темы, которые относятся как к философии, так и к экономике, в том числе часть работы, которую Харриет сделала больше всего, глава под названием «О вероятном будущем рабочих классов» (Дж. С. Милль, [PPE], 758–96). В этой главе утверждается, что когда рабочий класс добился достаточного морального и интеллектуального прогресса, его члены больше откажутся довольствоваться простой заработной платой. Они будут вместо этого настаивайте сначала на разделении прибыли, а затем на собственности сотрудников фирм. Они даже будут экспериментировать с социалистическими и коммунистическими сообщества видов, изображенных Сен-Симоном, Фурье, Бланом и Оуэн. Mill’s Autobiography утверждает, что

В первом черновике книги этой главы не было. Она указал на необходимость такой главы и крайнее несовершенство книга без нее: она была причиной того, что я написал ее; и более того общая часть главы, утверждение и обсуждение двух противоположные теории относительно надлежащих условий труда занятия, было целиком изложением ее мыслей, часто в словах из ее собственных уст.Чисто научная часть политической экономии Я не учился у нее; но главным образом ее влияние давало книга тем общим тоном, которым ее отличает от всех предыдущие экспозиции политической экономии, которые претендовали на быть научным, и что сделало его таким полезным в примирении умов которые оттолкнули те предыдущие выставки…. В экономические обобщения, которые зависят не от естественных потребностей, а на тех, которые сочетаются с существующим общественным устройством, только в качестве временного и так же подверженного значительным изменениям прогресс социального улучшения.Я действительно частично узнал этот взгляд на вещи из мыслей, пробужденных во мне домыслы святых Симониан; но это был живой принцип пронизывать и оживлять книгу по подсказкам моей жены. ([ALE], 255–7)

Пока Джейкобс читает этот отрывок, Милль объявляет главу «Быть ​​написанным в основном Тейлором Миллом» (2002, 207–208). Однако этот блеск, похоже, не учитывает его заявление о том, что «она была причина, по которой я это написал ». Кроме того, вышеупомянутые «Запрещенное посвящение» в томе относится без квалификацию Миллю как автора.

Миссис Джон Тейлор, как наиболее квалифицированному из всех людей известно автору, что они либо исходят, либо ценят спекуляции на социальное улучшение, эта попытка объяснить и распространить идеи, многие из которые были впервые изучены от нее самой, с высочайшим уважением и внимание, посвященный. (Дж. С. Милль, [PPE], 1026n2)

Даже если решение поместить только имя Милля на обложку Принципы можно объяснить как средство для победы большее признание идей внутри, было бы не повредит описать ее как соавтора этого посвящения, если она была такая, тем более когда было принято решение только наклеить внутри копий Принципов , предоставленных личным друзья.С другой стороны, его аннотированная библиография описывает принципы как «совместное производство с моя жена »(MacMinn и др. . 1945, 69). ^[4] И Тейлор Милл активно участвовал в пересмотре частей более поздних изданий Принципы . Например, второе (1849 г.) издание — это значительно более благоприятным для социализма и даже коммунизма, и Толчком к этому сдвигу, похоже, стало изменение взглядов Тейлора Милля мышление. В письме, написанном Тейлору Миллю в начале 1849 года, Милл указывает, что теперь она «заметила несогласие» с отрывком в первом издании возражение против коммунизма, которое «было вставлен в ваше предложение и почти в ваше собственное слова. Однако он продолжает, что

Это, вероятно, только тот прогресс, которого мы всегда добивались, & размышляя достаточно, я, вероятно, пришел бы к мысли, что то же самое — как это почти всегда бывает, я всегда верю, когда мы думаем довольно долго. (Дж. С. Милль, [TLL], 8–9)

Таким образом, хотя мы можем быть уверены, что одной важной главы Принципов не существовало бы если бы не Тейлор Милл, и она помогла редактировать другие главы, неясно, была ли ее роль в томе композиция была достаточно существенной, чтобы заслуживать того, чтобы назвать ее своим соавтор.Даже не совсем понятно, думал ли о ней Джон. как таковой, и если да, то было ли это правдой с самого начала или ретроспективное суждение о том, что он пришел удерживать годы потом. ^[5]

3,3

На свободе

Это подводит нас к On Liberty , знаменитой защите свобода личности, опубликованная через год после Смерть Тейлора Милля. Посвящение этого эссе, отрывок из который уже цитировался, гласит: «Как и все, что у меня есть написано много лет, оно принадлежит ей в той же мере, что и мне », и в Autobiography Mill подробно рассказывает о роли Тейлора Милля в производстве эссе.

«Свобода» была более прямым и буквально нашим совместным производством. чем что-либо другое, что носит мое имя, потому что не было предложения то, что мы вместе не раз пережили, перевернуло разными способами, и тщательно отсеивая любые ошибки, будь то мысли или выражение, которое мы обнаружили в нем…. Что касается мысли, трудно идентифицировать какую-либо конкретную часть или элемент как быть больше ее, чем все остальные. Весь образ мышления, о котором книга была выражением, подчеркнуто ее….В «Свобода», вероятно, просуществует дольше, чем все, что у меня есть написано (за возможным исключением «Логики»), потому что соединение ее мыслей с моими сделало это своего рода философским учебник единой истины…. ([ALE], 257–9)

Запись о On Liberty в библиографии Милля, при этом не упоминается Тейлор Милл (MacMinn et al .1945, 92). Поскольку он использовал термин «совместный продукт» в библиография для Принципов , несколько любопытно, что он не использует его там и для На Liberty тоже. Письма Милля Тейлору Миллю и другим также неоднозначно говорят о вопрос О производстве Liberty . В В январе 1855 года Милль пишет Тейлору Миллю из Рима, что он решил что том о свободе было бы «лучше всего написать и издайте в настоящее время »(Дж. С. Милль, [TLL], 294). Он просит ее посмотрите эссе на эту тему, которое он написал в предыдущем год, чтобы посмотреть, может ли он послужить основой для одной части этого тома, и говорит, что если ее ответ утвердительный и позволяет его здоровье: «Я постараюсь написать и опубликовать его в 1856 году.» В этом письме, он явно предполагает, что он будет делать письмо. ( On Liberty фактически появился в 1859 году.) ссылка на этот прогнозируемый том в письме в следующем месяце, однако он говорит, что «мы должны втиснуть в него как можно больше то, что мы не хотим оставлять недосказанным »(Дж. С. Милль, [TLL], 332). В письмах к другим он называет эссе своим, а о себе — как тот, кто его пишет (Дж. С. Милль, [TLL], 539, 581).

Как с Принципы политической экономии , то доказательства относительно требования Тейлор Милл считаться соавтором из На Liberty неоднозначно.

3.4 «Предоставление женщинам избирательных прав»

«Предоставление женщинам избирательных прав» опубликовано в г. Вестминстерское обозрение 1851 г. — лучший кандидат на значительная философская работа, созданная главным образом или даже единолично Тейлор Милл (Х. Т. Милль, [CW], 51–73). Произошла серия феминистских конвенций в Соединенных Штатах, это доказывает не просто за предоставление женщинам избирательных бюллетеней, но за «равенство во всех правах, политические, гражданские и социальные, с гражданами мужского пола сообщество »(Х.Т. Милль, [CW], 51). Это эссе содержит много те же аргументы, что и Подчинение женщин , написана Миллем и опубликована в 1869 году, хотя и выражает несколько более радикальный взгляд на гендерные роли, чем в более позднем эссе (см. Росси 1970, 41–5). Он утверждает, что отрицание политических права женщин, как правило, ограничивают их интересы вопросами, которые напрямую влияют на семью, в результате чего влияние жены на своих мужей, как правило, принижают готовность действовать из общественных мотивов. Кроме того, он утверждает что, когда женщины не пользуются равными с мужчинами правами на образование, тогда жены будут препятствовать, а не поощрять моральные и интеллектуальное развитие. И он настаивает на том, чтобы конкуренция за рабочие места предотвратит большинство проблем, связанных с допуском женщин в рабочая сила предположительно вызовет материализацию. Все эти точки являются общими для «Предоставления избирательных прав» и «». Подчинение . Основное различие между ними заключается в том, что в то время как Subjection довольно общеизвестно предполагает, что для большинства супружеских пар лучше всего будет, если жена сосредоточиться на уходе за домом и детьми (Дж.С. Милль, [TSW], 297–8), позицию, которую Милл также занимает в раннем эссе. о браке написано для Харриет (Дж. С. Милль, [OMA], 43), «Предоставление избирательных прав» вместо этого аргументирует желательность замужние женщины работают вне дома.

Даже если бы каждая женщина, как сейчас обстоят дела, имела претензии к какому-то мужчине для поддержки, насколько бесконечно предпочтительна эта часть дохода должен соответствовать заработку женщины, даже если общая сумма немного увеличился от этого…. Даже по нынешним законам уважая собственность женщин, женщина, которая вносит материальный вклад в к поддержке семьи нельзя относиться так же презрительно тираническим образом, как тот, кто, как бы он ни трудился в качестве домашнего drudge, зависит от человека в средствах к существованию (H.Т. Милль, [CW], 60–1).

Это различие является важным свидетельством в пользу приписывая эссе Тейлору Миллю (хотя Ричард Кроуз указывает что эссе оставляет без ответа вопрос о том, кому забота о доме и детях; см. 1982, 169). Тем не менее не все доказательств находится на этой стороне. В 1849 году Милль призывает Тейлор Милл закончить написанную ею брошюру о женщинах ([TLL], 13). Однако вскоре после этого в переписке с Редактор Westminster о «Предоставлении избирательных прав», он говорит о статье, как если бы он был ее автором, например, пишет что «Если вы склонны к статье об освобождении Женщины,… у меня почти готов… »([TLL], 55–6, 65–6).В письме 1854 года Милль довольно двусмысленно напоминает Тейлор Милл, что когда «Предоставление избирательных прав» опубликовано в планируемом сборнике его работ, это будет «Предваряется предисловием, которое покажет, что большая часть всех моих последующих статьи и все самое лучшее из этой статьи были как бы моими Любимая »([TLL], 190). Если мы можем сделать какие-либо выводы из похоже, что, хотя самые сильные аргументы в статье были благодаря Харриет, Милль все еще оставался автором. Но предисловие, что действительно появился в сборнике сочинений Милля, опубликованном в его жизнь ( диссертаций и дискуссий ), предполагает (хотя и неопределенно), что его вклад был несколько меньше этого; там он описывает эссе как «ее в определенном смысле, мой участвовать в нем, будучи немногим большим, чем у редактора, и amanuensis »(J.S. Mill 1882, 93–4). (Он добавляет, что авторство статьи было «известно в то время, и публично приписывается ей ».) В письме 1851 г. Уильяму Ллойду и Хелен Бенсон Гаррисон, Лукреция Гроб Мотт пишет, что у нее получил копию эссе от сына Харриет Герберта и добавил: «Автором его была миссис Тейлор, вдова, которая недавно женился на Дж. С. Милле … Часть этого написана его пером. Действительно, она говорит, он это написал — он говорит, она это написала » (Мотт, 2002, с. 209).

Несмотря на противоречивые свидетельства, сегодня, похоже, существует общая консенсус в том, что Харриет является основным автором статьи. Он появляется в Собрание сочинений Джона Стюарта Университета Торонто Mill , но только в приложении и под ее именем (H. T. Mill, [EW]). Джон Робсон, редактор «Собрания сочинений » Милля , говорит, что «большая часть доказательств» свидетельствует в пользу того, что ее (Робсон 1984, lxxv). Некоторые комментаторы не согласны с этой точкой зрения, однако (например, Himmelfarb, 183–6; Warnock 1996, xxxv).

Какие бы выводы мы ни делали об авторстве Тейлора Милля работы, обсуждавшиеся в предыдущем разделе, она также могла важный вклад в философию через изменение направления письма Милля в последующих отношениях.В этом разделе обсуждается некоторые доказательства за и против утверждения, что она сделала так.

4.1 Отчет Джона Стюарта Милля о сотрудничестве заводов

Сам Милль говорит о трудности разделения его и Вклад Тейлора Милля в их сотрудничество в его Автобиография :

Когда два человека полностью погружены в свои мысли и предположения. общий; когда все предметы, представляющие интеллектуальный или моральный интерес, обсуждается между ними в повседневной жизни и исследует гораздо глубже чем обычно или удобно звучат в письмах, предназначенных для обычные читатели; когда они исходят из тех же принципов и приходят по их заключениям в результате совместно осуществляемых процессов, мало Следствие по вопросу об оригинальности, какие из них держит ручку; тот, кто вносит наименьший вклад в композицию, может вносить наибольший вклад в мысль; сочинения, результатом которых являются совместные продукт обоих, и часто бывает невозможно распутать их соответствующие части, и подтвердить, что это принадлежит одной, а что — Другой.(Дж. С. Милль, [ALE], 251)

Здесь Милль неявно признает, что его рука чаще всего держала пером, но он также предполагает, что Тейлор Милл внес множество идей к работам, за которые он был единолично или в первую очередь ответственен сочинять. «В этом широком смысле, — продолжает он, — «Не только в годы нашей супружеской жизни, но и в течение многих лет доверительной дружбы, которые ей предшествовали, все мои опубликованные произведения были в той же мере делом моей жены, как и моей; ее доля в их количество постоянно увеличивается с годами »([ALE], 251).

Тем не менее Милль дает некоторые указания на то, что он относительная сила:

С теми, кто, как и все лучшие и мудрые человечества, недовольны человеческой жизнью как таковой, и чьи чувства полностью определены с его радикальной поправкой, есть два основных региона мысль. Один — это область конечных целей; составляющие элементы наивысшего осуществимого идеала человеческой жизни. Другой — это немедленно полезно и практически достижимо. ^{В обоих на этих факультетах я узнал больше от ее преподавания, чем от все остальные источники вместе взятые. ([ALE], 197) [6]}

Напротив, Милль говорит, что его собственные величайшие способности лежать в «Неопределенная и скользкая промежуточная область, область теории, или моральная и политическая наука », в том числе« политическая экономика, аналитическая психология, логика, философия истории », и т. д. Милль подчеркивает взаимность их совместной работы. усилия и разные способы их прихода к заключениям:

Польза, которую я получил, была намного больше, чем я мог надеяться. давать; хотя ей, которая сначала достигла своего мнения нравственная интуиция сильного чувства характера, несомненно, помощь и ободрение должны быть получены от того, кто достиг многие из тех же результатов благодаря изучению и рассуждению: и в быстроте ее интеллектуальный рост, ее умственная деятельность, которая преобразовала все в знания, несомненно, черпал у меня, как и у других источники, многие ее материалы.([ALE], 197)

Милль признает, что Тейлор Милл имел мало общего с его первая крупная работа, A System of Logic (впервые опубликована в 1843), или с его обсуждениями более технических аспектов политическая экономика. Ее интересы явно были моральными и социально-политическая философия. Однако в этих областях Милл почти похоже, предполагает, что весь его проект состоит в систематизации Идеи Тейлора Милля и их включение в утилитарный рамки.

Большую часть своей литературной жизни я исполнял офис по отношению к ней, который с довольно раннего периода считалась самой полезной частью, которую я имел право принять в область мысли, область мысли интерпретатора оригинальных мыслителей, и посредник между ними и общественностью; потому что у меня всегда был скромный мнение о моих силах как оригинального мыслителя, за исключением абстрактных наука . .. но считал себя намного лучше большинства моих современников в готовности и способности учиться у все….В результате я выделил это как сферу полезности, в которой я был особенно обязан активный: тем более, что знакомство с идеями Колериджианцев, немецких мыслителей и Карлейля, всех они яростно сопротивлялись тому образу мыслей, в котором я был поднял, убедил меня, что наряду с большим количеством ошибок они обладали много правды…. Подготовленный таким образом, легко поверить, что когда я вошел в близкое интеллектуальное общение с человеком самые выдающиеся способности, чей гений по мере своего роста и раскрытия в мыслях, постоянно вычеркивал истины, далеко опередившие меня, но в что я не мог, как и в других случаях, обнаружить какую-либо смесь ошибки, большая часть моего умственного роста состояла в усвоение этих истин, и самая ценная часть моей интеллектуальная работа заключалась в наведении мостов и расчистке дорог что связывало их с моей общей системой мышления.([ALE], стр. 251–3)

4.

2 Скептицизм по поводу влияния Тейлора Милля на Джона Стюарта Милля

Так же, как люди, знавшие Тейлора Милля, сильно расходились выводы о ее способностях, поэтому тоже есть разные толкователи пришли к совершенно разным выводам о масштабах и значении о ее влиянии на Милл. Некоторые переводчики Милля скептически относятся к что Тейлор Милл действительно сильно повлиял на его сочинения. Х. О. Паппе, например, вопросы внес ли Тейлор Милл какие-либо существенные изменения в образец мысли Милля.

Ранние труды [Тейлор Милл] демонстрируют ее зависимость от Милля. За в более поздний период их партнерства у нас нет веских доказательств показать, что Харриет обратила внимание Милля на новые горизонты или дала неожиданное значение для его мысли…. Мельница без Харриет по-прежнему оставалась бы Миллем. Милль замужем за Джорджем Элиотом (или Мэри Уоллстонкрафт — допуская анахронизм), возможно, был преобразован. Мэри Энн Эванс могла подарить ему что-нибудь новенькое. способ независимого мышления и более глубокого чувства. Тем не менее, учитывая ее равенство роста, ему не было бы нужды в мазохистское чувство вины для преувеличения ее вклада. (1960, 47–8)

Точно так же Фрэнсис Минека говорит, что «Ни он, ни его недавние биографы убедили нас в том, что она была инициатором создания его работа… »(1963, 306). Совсем недавно Ривз пишет что «нет оснований полагать, что взгляды Милля было бы существенно иначе, если бы он закончил, скажем, с Лиззи [Элиза] Цветок — хотя его жизнь определенно была бы такой.” (2007, 86), и Кинзер прямо заявляет, что Тейлор Милл «не решительно изменить курс развития Милля (2007 г., 111).

4.3 Компенсационная оценка

Алиса Росси критикует этот «минималистский» подход к оценивая влияние Тейлор Милл на Милля, когда она замечает, что «У ученых Милля чувствуется невольное желание отвергнуть Гарриет Тейлор внесла значительный вклад в развитие Анализ Милля политических и социальных проблем, если только он не включал некоторый оттенок настроения или политической мысли ученый не одобрено, и в этом случае нежелательный элемент рассматривался как Влияние Харриет »(1970, 44–5). Немного комментаторы, однако, склоняются к «максималистским» позиция. Главный из них — Джейкобс, чья основная интерпретация подход состоит в том, чтобы взять характеристики Милля Тейлора Милля и их сотрудничество за чистую монету, хотя она отходит от этого когда она считает, что есть доказательства того, что Милль не может оказали Тейлор Милл все должное. Например, в неопубликованное эссе Тейлор Милл пишет, что

Кажется, существует огромное различие между физическим и моральным наука; В то время как степень совершенства, достигнутого первым, есть отмечены прогрессивной полнотой и точностью правил, состояние последнего находится в состоянии, наиболее благоприятном для демонстрируя полезность, выходящую за рамки всех классификаций, кроме на самых широких и универсальных принципах.Наука о морали скорее следует называть искусством…. (Х. Т. Милль, [CW], 141)

Джейкобс использует этот комментарий, чтобы установить, что Тейлор Милл — создатель различия Милля между логикой искусства и наук в конце Системы логики , и она обвиняет Милля в том, что в данном случае он недооценил вклад Тейлора Милля в одна из его работ (Jacobs 2002, 203n27; J. S. Mill, [SOL], 943–52). ^[7] И пока Милль утверждает, что Тейлор Милл научился у него почти так же, как и он сам. от нее Джейкобс, кажется, думает иначе.В сумме преимущества сотрудничества для каждого из них, она отмечает, что «Харриет управляла повседневной жизнью Милля, лелеяла его эго и дал ему идеи ». В свою очередь, по словам Джейкобса, Милл дала Тейлор Милл немного больше, чем Мэри Энн Эванс получила от став Джорджем Элиотом: она просто «получила свободу писать провокационные статьи … и быть услышанным как мужчина, с серьезность и внимательность »(Jacobs 2002, 129–31).

Консервативный историк Гертруда Химмельфарб также считает, что Тейлор Милл оказав существенное влияние на философский результат, по крайней мере, на одном этапе его жизни.В в отличие от Джейкобса, однако, она утверждает, что это влияние было решительно к худшему. Она осуждает, в частности, Тейлор Милл влияет на взгляды Милля на свободу, утверждая, что это было только тогда, когда Влияние Харриет на него было на пике, и Милль принял упрощенный либерализм, основанный на его широкой и абсолютной свободе принципа вместо более тонкой политической теории, которая рассматривает свобода как важная ценность, но она может быть ограничена другими ценности (Химмельфарб 1974, 208–72). (Максималист Химмельфарба четкое чтение может рассматриваться как предельный случай подхода, который Росси бросает вызов.)

4.4 Срединное пространство

Чувствовать полную уверенность в любом суждении о том, как далеко Тейлор Милль повлияла на Милл, нам понадобится не только доступ к ее письмам. которые были уничтожены, но записи из их дома в Блэкхит. Но, как и в описаниях Тейлора Милля характер и способности, о которых говорилось выше, есть широкая золотая середина между минималистскими и максималистскими оценками. Один промежуточная точка зрения принадлежит Бейну, который предполагает, что точно так же, как Друг Милля, Джон Стерлинг, «переполнен наводящими на размышления разговоры, которые Милль подхватил и улучшил по-своему », — так Тейлор Милль мог бы поступить так же (1882, 173–174).Робсон комментирует, что «[я] в том, что у нас есть о ее произведениях, Харриет постоянно смотрит в будущее, даже критикуя настоящее время; она была женщиной мечтаний и стремлений, и она должна постоянно внушали Миллю обнадеживающий и обширный взгляд на человеческие возможности »(1966, 178). ^[8] Похоже, Бейн предполагает, что величайший вклад в сотрудничество Миллс, помимо написания что она сделала сама, должно было обратить внимание Милля на защита ряда прогрессивных идеалов и причин, отражающих эти возможности: социализм, права женщин, свобода личности, и прежде всего «утопический» взгляд на человечество улучшаемость.Это не обязательно означает, что он держал эти позиции только потому, что она это сделала, что, как он прямо говорит нам, не было случай с правами женщин ([ALE], 253n). И это не должно означать что она мало или совсем не способствовала аргументам, которыми он защищает их. Бейн очень хорошо знал Милля, и хотя он говорит, что его друг находился в «необычайной галлюцинации на личные качества его жены »и« возмутили всех разумное доверие к описанию ее несравненного гения », — сказал он. также непреклонен не только в том, что Милль «не был таким эгоистом, чтобы быть очарованным эхом собственного мнения », но также и то, что он был бы стимулирован только кем-то с «независимым ресурсы », у которых было« хорошее взаимопонимание относительно надлежащие условия рассматриваемой проблемы »(1882 г. , 173–4).

Недавняя работа ученых-феминисток также убедительно доказывает, что Тейлор Милль мог повлиять на работу Милля более тонко и менее заметно. прямые пути, чем обычно считают комментаторы. Хелен МакКейб предлагает что Тейлор Милл помогла Миллю «развить эмоциональный язык, который ранее были для него чужды … и заставили его признать, смотреть в лицо и выражать свои эмоции »; она описывает это как «Самое глубокое влияние, которое кто-либо мог оказать» на Милля, поскольку это «сделало его гораздо более человечным, чувствительным и чуткий философ, чем он был бы в противном случае » (МакКейб 2017, 115).Филипс отмечает, что собственное опыт патриархата означал, что она принесла ей знания сотрудничество с Миллем, которое он никогда не смог бы получить самостоятельно (Philips 2018).

Здесь не было сделано твердых выводов относительно того, что качествами Тейлор Милл, что, если какие-то философские работы она является автором или соавтором, или насколько сильно она повлияла на Философская карьера Милля. Все, что было предпринято, — это представить широкий спектр ответов, которые были даны на эти вопросов.Доступные доказательства могут быть слишком скудными и слишком скудными. противоречиво для нас, чтобы когда-либо прийти к окончательным ответам. Тейлор Милл поэтому может быть суждено оставаться в значительной степени оспариваемой фигурой в история философии.

Джон Стюарт Милль> Примечания (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Однако есть еще один класс имен, которые, по утверждению Милля, являются неконнотативный. Помимо единственного и общего, имена также разделяют: Mill сообщает нам, в бетон и абстрактный .Конкретные имена обозначают объектов ; абстрактные имена обозначают атрибуты . « Старый — это название вещей; старость — имя один из их атрибутов »(Система , , VII: 29). Много абстрактные имена сами по себе коннотативны. Это просто сказать о конечно, что применение термина-атрибута может быть направлено тем, есть ли у этого атрибута дополнительный набор атрибутов. В напротив, есть некоторые примитивные абстрактные имена, которые не применяется, потому что они сами ничего не значат далее — «белизна» — абстрактное название, обозначающее феноменальный атрибут наших белых ощущений, но не применяется на основания того атрибута, обладающего некоторыми дополнительными атрибутами, которые руководство по применению термина ( Система , VII: 105–6).

2. Хотя см. Утверждение Милля о том, что у нас есть причин, по которым следует доверять наша память, которая сама по себе примитивна и не может быть основана на индукция ( экзамен , IX: 164–6n). Если это так, это вполне может представлять собой дополнительную теоретическую норму Милля философия. Однако дело обстоит неоднозначно, потому что часто память рассматривается Миллем как разновидность наблюдения и, следовательно, как самосертификация (см., например, System , VIII: 642). Данный Заявление Милля — обсуждается ниже в Раздел 3.5 — это «[] Большая часть того, что кажется наблюдением, на самом деле вывод », двусмысленность трудно разрешить. См Миллера (2010: 17–8) за полезное обсуждение статуса памяти в Работа Милля.

3. В этом смысле Милль следует эмпирической попытке Беркли. объяснить истины геометрии, не постулируя существование чисто геометрических объектов. См. Брук (1973: 155–170). за полезное обсуждение отчета Беркли и возражения против попытки, которые продвигаются в этом направлении.

4. См., Однако, Scarre (1989: 216–220) для исследования возможность кантовской интерпретации идеализма Милля. Видеть Капальди (2004: 86–132) за аргумент, что Милл сделал продвинуться дальше в направлении посткантианского идеализма, чем традиционно считали — и Скорупски (2007) для контраргумент, что он этого не сделал.

5. Споры о том, делает ли Милль акцент на действиях или правилах, ведутся продолжается — см. Eggelston (2017) для полезного обсуждения новейшая литература.Brink (2017) указывает на важную сложность в объяснении Милля морального проступка: эти примеры обвинять (и, предположительно, попытки внушить соответствующую вину отзывы) являются сами действий, подлежащих моральному оценка.

6. Рассказ Милля об Искусстве Жизни основан на общем он делает различие между наукой и искусством.

идеи науки и искусства… отличаются друг от друга, поскольку понимание отличается от воли, или как указательное наклонение в грамматика отличается от повелительного наклонения.Один имеет дело с фактами, другой в заповедях. Наука — это собрание истин; Искусство, свод правил, или указания для поведения. Язык науки: это, или, Это не; Это происходит или не происходит. Язык искусства — Сделай это; Избегайте этого. Наука принимает к сведению явление, и стремится открыть его закон; искусство ставит себе цель, и ищет средства для его достижения. ( Определение политического Эконом , IV: 312)

Наука выстраивается в попытке реализовать цели, поставленные различные искусства:

[t] Искусство предлагает себе цель, которую нужно достичь, определяет цель, и передает это науке.Наука это получает, считает это как явление или эффект, который необходимо изучить, и исследовав его причины и условия отправляют его обратно в искусство с теоремой сочетания обстоятельств, при которых это могло быть произведено. ( Система , VIII: 944)

Это различие проработано во всей системе System (VIII: 943–52), в котором Искусство Жизни выступает как наиболее общее искусство , обеспечивающее обоснование конкретных целей всех других искусств и структурирования их отношений.См Маклауд (2013).

7. Как было отмечено выше (§3.5), Милль считает, что изучение истории и человеческой природы может раскрыть «Законы преемственности состояний общества» ( Система , VII: 915). Попытки Милля понять такие на законы истории значительное влияние оказали работы Токвиль — хотя также Огюстом Контом и Франсуа Гизо. См. Mueller (1956: 92–133) и Varouxakis (1999).

8. Взгляд Милля на XVIII век как на фундаментальную Отрицательный момент был частично под влиянием Огюста Конта, хотя такие идеи, как он отмечает, «общее свойство Европы или, по крайней мере, Германии и Франции » ( Автобиография , I: 173–5).См., Например, Описание Миллем Юма, Вольтера и, в некоторой степени, Бентам, как «негативных мыслителей» ( Bentham , X: 80). «Оторвать, действительно, было все, что эти философы для большая часть, направленная на »( Coleridge , X: 139). Таков был интеллектуальный труд, необходимый в этот период, — и «человечество в большом долгу перед ними »за выполнение этого ( Бентам , X: 79).

Определение мельницы по Merriam-Webster

\ ˈMil \

1 : Здание, оборудованное оборудованием для переработки и особенно измельчения зерна в муку.

2а : Машина или аппарат для измельчения зерна.

б : Устройство или машина для измельчения чего-либо (например, путем дробления или измельчения) на мелкие кусочки или частицы. мельница для перца

c : Машина для лущения зерен зерна (риса, овса или полбы).

3 : здание или совокупность зданий с оборудованием для производства бумажная фабрика, сталелитейные заводы

4 : машина, которая производит путем непрерывного повторения некоторых простых действий.

5а : станок, ранее использовавшийся для чеканки монет.

б : Устройство для выдавливания сока из тканей овощей путем давления или измельчения. сидровая мельница

7а : медленный, трудоемкий или механический процесс или рутина. Пакьяо подал около дюжины законопроектов в качестве конгрессмена, но ни один из них не прошел ни один из комитетов, на которые они ссылались, — первое препятствие на законодательной мельнице. — Оливер Тевес

б : тот, который производит или обрабатывает людей или предметы механически или в больших количествах. мельница дипломов мельница слухов

8 : трудный и часто познавательный опыт —Используется во фразе через мельницу

9 : двигатель автомобиля или лодки.

переходный глагол

1 : в отношении операции или процесса на комбинате: например,

а : для измельчения в муку, муку или порошок Ячмень

б : для удаления наружных слоев (ядер семян) : для лущения измельчение риса для удаления шелухи и слоев отрубей

c : для придания формы или правки с помощью дискового резака

d : для смешивания и кондиционирования (например, резины) путем пропускания между вращающимися валками.

2 : , чтобы придать (монете) приподнятый обод или ребристый или гофрированный край.

3 : для вырезания канавок на металлической поверхности (чего-нибудь, например ручки)

непереходный глагол

1а : беспорядочное или бесцельное передвижение толпа суетится у выхода из театра

б крупного рогатого скота : двигаться кружащейся массой

2 : ударить кулаками

3 : на фрезерование семена слишком влажные для правильного измельчения

: счетные деньги, равные ¹ / ₁₀ центу

\ ˈMil \

Джеймс 1773–1836 шотландский философ, историк и экономист

Джон Стюарт 1806–1873 сын Джеймса Милля Английский философ и экономист

Милл, Джон Стюарт | Интернет-энциклопедия философии

Джон Стюарт Милль (1806-1873) глубоко повлиял на форму британской мысли и политического дискурса XIX века. Его обширный корпус работ включает тексты по логике, эпистемологии, экономике, социальной и политической философии, этике, метафизике, религии и текущим событиям. Среди его самых известных и значительных — Система логики , Принципы политической экономии , О свободе , Утилитаризм , Подчинение женщин , Три эссе о религии и его автобиография . Образование Милля в руках его импозантного отца Джеймса Милля способствовало как интеллектуальному развитию (греческий язык в три года, латинский — в восемь), так и склонность к реформам.Джеймс Милль и Джереми Бентам возглавляли «Философских радикалов», которые выступали за рационализацию закона и правовых институтов, всеобщее избирательное право мужчин, использование экономической теории при принятии политических решений и политику, ориентированную на человеческое счастье, а не на естественные права или права. консерватизм. В свои 20 лет Милль-младший ощутил влияние историзма, французской социальной мысли и романтизма в лице таких мыслителей, как Кольридж, Сен-Симониан, Томас Карлайл, Гете и Вордсворт. Это побудило его начать поиск нового философского радикализма, который был бы более чувствителен к ограничениям реформ, налагаемых культурой и историей, и делал бы упор на культивировании нашей человечности, включая культивирование предрасположенностей чувств и воображения (то, что, по его мнению, было не имеет собственного образования).

Ни одно из основных произведений Милля не остается независимым от его моральных, политических и социальных интересов. Даже самые абстрактные работы, такие как «Система логики » и его «Экзамен по философии сэра Уильяма Гамильтона », служат полемическим целям в борьбе с немецкой, или a priori , школой, иначе называемой «интуиционизмом».По мнению Милля, интуиционизм должен быть побежден в области логики, математики и философии разума, чтобы смягчить его пагубные последствия в социальном и политическом дискурсе.

В своих трудах Милль отстаивает ряд противоречивых принципов. Он защищает радикальный эмпиризм в логике и математике, предполагая, что основные принципы логики и математики — это обобщения опыта, а не известные априори . Принцип полезности — что «действия правильны пропорционально тому, как они способствуют счастью; неправильно, поскольку они имеют тенденцию производить обратную сторону счастья », — была центральным элементом его этической философии. On Liberty выдвигает «принцип вреда», согласно которому «единственная цель, для которой власть может быть законно осуществлена ​​над любым членом цивилизованного сообщества против его воли, — это предотвратить причинение вреда другим». В книге Подчинение женщин он сравнивает правовой статус женщин со статусом рабынь и выступает за равенство в браке и перед законом.

В этой статье представлен обзор жизни и основных работ Милля с акцентом на его ключевые аргументы и их исторический контекст.

Содержание

1. Биография
2. Работы
   1. Система логики
      1. Имена, утверждения и принципы логики и математики
      2. Другие интересные темы
   2. Исследование философии сэра Уильяма Гамильтона
   3. Психологические сочинения
   4. Утилитаризм
      1. История принципа полезности
      2. Основной аргумент
   5. На свободе
   6. Подчинение женщин и другие общественно-политические сочинения
   7. Принципы политической экономии
   8. Очерки религии
3. Заключение
4. Ссылки и дополнительная литература

1.

Биография

В письме Джона Стюарта Милля через несколько дней после смерти Милля Генри Сиджвик утверждал: «Я должен сказать, что примерно с 1860-65 годов или около того он правил Англией в области мысли, как это делали очень немногие люди: я не ожидаю увидеть что-нибудь подобное снова «. (Коллини 1991, 178). Милль установил это правило над английской мыслью в своих трудах по логике, эпистемологии, экономике, социальной и политической философии, этике, метафизике, религии и текущих событиях. Можно с относительной уверенностью сказать, глядя на широту и сложность его работ, что Милль был величайшим британским философом девятнадцатого века.

Это правило появилось не случайно. Это было запланировано его отцом Джеймсом Миллем с момента рождения младшего Милля 20 мая 1806 года. Старший Милл был выдающейся фигурой для своего старшего ребенка, и историю Милля следует рассказать через историю его отца. Джеймс Милль родился в Шотландии в 1773 году в семье со скромным достатком. Благодаря покровительству сэра Джона и леди Джейн Стюарт он смог поступить в Эдинбургский университет, который в то время был одним из лучших университетов Европы. Он готовился к пресвитерианскому служению под эгидой уважаемых учителей, таких как Дугальд Стюарт, который был эффективным популяризатором философии Томаса Рида.

После непродолжительной и, как правило, неудачной работы в качестве министра, Джеймс Милль переехал в Лондон, где начал свою карьеру в области письма. Это был трудный путь для человека с очень скромными ресурсами; он и его жена Харриет (вышла замуж в 1805 году) более десяти лет жили без финансовой обеспеченности. Только с публикацией в 1818 году его книги «История Британской Индии » — работы, на написание которой ушло двенадцать лет, — Милль смог найти стабильную, хорошо оплачиваемую работу в Ост-Индской компании, которая позволила ему поддерживать свою жизнь. большая семья (в конечном итоге состоящая из жены и девяти детей).

В годы относительной бедности Джеймс Милль получал помощь от друзей, включая великого теоретика права и реформатора утилитаризма Джереми Бентама, с которым он познакомился в 1808 году. Эти двое мужчин помогли возглавить движение «Философских радикалов», которое придало британцам интеллектуальный вес. Радикальная партия начала-середины XIX века. Среди их коллег были Дэвид Рикардо, Джордж Грот, сэр Уильям Молсуорт, Джон Остин и Фрэнсис Плейс.

Этот философски вдохновленный радикализм начала девятнадцатого века позиционировал себя против вигов и тори.Радикалы выступали за правовую и политическую реформу, всеобщее избирательное право мужчин, использование экономической теории (особенно теории Рикардо) при принятии политических решений и политику, ориентированную на человеческое счастье, а не на консерватизм или естественные права (которые Бентам, как известно, высмеивал как « чушь чушь »). Более того, одним из аспектов их политического темперамента, который отличал их от вигов и тори, был их рационализм — их готовность рекомендовать реструктуризацию социальных и политических институтов под явным руководством принципов разума (например,грамм. принцип полезности).

При финансовой поддержке Бентама радикалы основали Westminster Review (1824), чтобы противостоять Whig Edinburgh Review (1802) и Tory Quarterly Review (1809). В то время как интеллектуалы-виги и радикалы, как правило, объединялись друг с другом по экономическим вопросам, оба придерживались про-урбанистической, проиндустриальной политики невмешательства, интеллектуалы-тори сосредоточились на защите традиционных британских социальных структур и образа жизни, связанных с аристократическим аграрством.Эти союзы можно увидеть в спорах по поводу поддерживаемых тори законов о кукурузе, законодательства, призванного защитить отечественное сельское хозяйство путем налогообложения импортного зерна.

Хотя виги и радикалы часто были союзниками (в конечном итоге образовав Либеральную партию в 1840-х годах), некоторые из самых яростных политических и интеллектуальных споров того периода были из-за их разногласий (например, знаменитые публичные споры Маколея с Джеймсом Миллем по поводу политических теоретизаций) . Джеймс Милль считал вигов слишком проникнутыми аристократическими интересами, чтобы быть настоящим органом демократических реформ.Только радикалы могли должным образом защищать средний и рабочий классы. Более того, в отличие от радикалов, которые обладали систематической политикой, руководствуясь принципом полезности (принципом, который установил поощрение совокупного счастья в качестве стандарта для законодательства и действий), у вигов отсутствовала систематическая политика. Вместо этого виги полагались на свободный эмпиризм, который старший Милль воспринял как приглашение к самоуспокоенности. Виги, напротив, возражали против рационалистического направления политики радикалов, усматривая в этом опасную психологическую и историческую наивность.Они также отреагировали на крайний реформистский темперамент радикалов, который обнаружил враждебность к англиканской церкви и религии в целом.

Младший Милль считался наследным принцем философского радикального движения, и его знаменитое образование отражало надежды его отца и Бентама. Под властным взглядом отца его учили греческому с трех лет и латыни с восьми. Он читал истории, многие из греческих и римских классиков, а к одиннадцати годам Ньютон.Он изучал логику и математику, перешел к политической экономии и философии права в раннем подростковом возрасте, а затем перешел к метафизике. Его обучение способствовало активному владению материалом благодаря требованию, чтобы он обучал своих младших братьев и сестер, и вечерним прогулкам с отцом, когда не по годам развитый ученик должен был рассказать отцу то, что он узнал в тот день. Его год во Франции в 1820 году привел к тому, что он свободно говорил по-французски и положил начало его пожизненному интересу к французской мысли и политике. Когда он повзрослел, его отец и Бентам наняли его редактором.Кроме того, он основал ряд интеллектуальных обществ и исследовательских групп и начал сотрудничать с периодическими изданиями, включая Westminster Review .

Стресс, связанный с его образованием и его юношеской активностью, в сочетании с другими факторами, привели к тому, что он позже назвал в своей Автобиографии , своим «психическим кризисом» 1826 года. Было предпринято множество попыток объяснить, что привело к этот кризис — большая часть которого сосредоточена вокруг его отношения к требовательному отцу — но что наиболее важно в кризисе, так это то, что он представляет собой начало борьбы Милля за пересмотр мысли своего отца и Бентама, которую он начал считать ограниченной в ряде случаев. способов.Милль утверждает, что он начал выходить из депрессии с помощью поэзии (в частности, Вордсворта). Это способствовало его пониманию того, что, хотя его образование и укрепило его аналитические способности, оно оставило его способность чувствовать себя недоразвитой. Это осознание заставило его переосмыслить привязанность к радикальным, рационалистическим направлениям Просвещения, которые его образование должно было продвигать.

В ответ на этот кризис Милль начал исследовать романтизм и множество других европейских интеллектуальных движений, которые отвергали светские, натуралистические, мирские концепции человеческой природы.Он также заинтересовался критикой урбанизации и индустриализации. Этим исследованиям способствовали сочинения (и частая переписка с) мыслителей из широкого круга интеллектуальных традиций, включая Томаса Карлайла, Огюста Конта, Алексиса де Токвиля, Джона Раскина, г-на Густава д’Эйхталя (и других сен-симонианцев). , Герберт Спенсер, Фредерик Морис и Джон Стерлинг.

Попытка исправить предполагаемые недостатки философских радикалов посредством взаимодействия с другими стилями мышления началась с редактирования Миллем нового журнала London Review , основанного двумя Миллзом и Чарльзом Молсуортом.Молесворт быстро выкупил старую Westminster Review в 1834 году, чтобы оставить новые London и Westminster Review как неоспоримый голос радикалов. После смерти Джеймса Милля в 1836 году и кончины Бентама в 1832 году у Милля появилось больше интеллектуальной свободы. Он использовал эту свободу для создания нового «философского радикализма», который включал в себя идеи таких мыслителей, как Кольридж и Томас Карлайл. ( Собрание сочинений [ CW ], I. 209). Одна из его главных целей состояла в том, чтобы «показать, что существует радикальная философия, лучшая и более полная, чем у Бентама, при этом признавая и объединяя все неизменно ценные Бентама.”( CW , I.221).

На этот проект, пожалуй, лучше всего указывают известные эссе Милля 1838 и 1840 годов о Бентаме и Кольридже, опубликованные в журнале London and Westminster Review . Милль предположил, что Бентам и Кольридж были «двумя величайшими, основополагающими умами Англии своего времени», и использовал каждое эссе, чтобы показать свои сильные и слабые стороны, подразумевая, что более полная философская позиция остается открытой для артикуляции. Милль потратит всю свою карьеру, пытаясь осуществить это.

Харриет Тейлор, друг, советник и, возможно, жена, помогла ему с этим проектом. Он познакомился с Тейлор в 1830 году, и она должна была присоединиться к Джеймсу Миллю в качестве одного из двух самых важных людей в жизни Милля. К несчастью для Милля, Тейлор был женат. После двух десятилетий напряженных и несколько скандальных платонических отношений они поженились в 1851 году после смерти ее мужа. Ее смерть в 1858 году оставила его безутешным.

О природе и степени влияния Харриет Тейлор на Милля ведутся серьезные споры.Несомненно, Милль нашел в ней партнера, друга, критика и того, кто его поддерживал. Милль, вероятно, больше всего находился под ее влиянием в области политической, этической и социальной мысли, но в меньшей степени в области логики и политической экономии (за возможным исключением его взглядов на социализм).

В повседневной жизни

Милля преобладала его работа в Ост-Индской компании, хотя его работа требовала мало времени, хорошо оплачивалась и оставляла ему широкие возможности для писательства. Он начал там в 1826 году, работая под руководством своего отца, а к выходу на пенсию в 1857 году он занимал ту же должность, что и его отец, главный экзаменатор, в результате чего он отвечал за меморандум, определяющий политику компании в Индии.

После выхода на пенсию и после смерти жены Милль был принят на работу в парламент. Хотя он не проявил особой эффективности в течение своего одного срока в качестве депутата, он участвовал в трех драматических событиях. (Capaldi 2004, 326-7). Во-первых, Милль попытался внести поправки в Закон о реформе 1867 года, заменив слово «человек» словом «мужчина», с тем чтобы право голоса было распространено на женщин. Хотя эта попытка не увенчалась успехом, она дала импульс избирательному праву женщин. Во-вторых, он возглавил комитет Ямайки, который добился (безуспешно) судебного преследования губернатора Ямайки Эйра, который ввел жестокое военное положение после восстания чернокожих фермеров, протестовавших против бедности и лишения избирательных прав.В-третьих, Милль использовал свое влияние на лидеров рабочего класса, чтобы разрядить потенциально опасную конфронтацию между правительственными войсками и рабочими, протестовавшими против поражения законопроекта о реформе 1866 года.

После того, как его срок в парламенте закончился и он не был переизбран, Милль стал больше времени проводить во Франции, писать, гулять и жить с дочерью своей жены, Хелен Тейлор. Именно ей он произнес свои последние слова в 1873 году: «Вы знаете, что я сделал свою работу». Он был похоронен рядом со своей женой Харриет.

Хотя влияние Милля с момента его смерти увеличивалось и уменьшалось, его труды по этике, социальной и политической философии по-прежнему читаются чаще всего. Многие из его текстов — особенно О свободе , Утилитаризм , Подчинение женщин и его Автобиография — продолжают переиздаваться и преподавать в университетах по всему миру.

2. Работает

Милль писал о поразительном количестве тем. Однако все его основные тексты играют роль в защите его нового философского радикализма и связанных с ним интеллектуальных, моральных, политических и социальных программ.

а. Система логики

Хотя биография Милля показывает его открытость к интеллектуальным исследованиям, его основная философская приверженность — натурализму — никогда серьезно не колеблется. Он привержен идее, что наши лучшие методы объяснения мира — это те, которые используются естественными науками. Все, что мы можем знать о человеческих умах и волях, исходит из того, что мы рассматриваем их как часть причинного порядка, исследуемого науками, а не как особые сущности, лежащие вне его.

Принимая методы естественных наук как единственный путь к познанию мира, Милль считает себя отвергающим «немецкий, или a priori взгляд на человеческое знание» ( CW , I.233) или как он также называет это, «интуиционизм», который по-разному поддерживался Кантом, Ридом и их последователями в Британии (например, Уэвеллом и Гамильтоном). Хотя между мыслителями-интуиционистами существует много различий, одна «великая доктрина», которую, как предлагает Милль, все они подтверждают, — это точка зрения о том, что «строение разума является ключом к строению внешней природы, и что законы человеческого интеллекта имеют необходимое значение. соответствие объективным законам Вселенной, так что они могут быть выведены из них.”( CW , XI.343). Интуиционистская доктрина рассматривает природу как в значительной степени или полностью конституированную умом, а не более или менее несовершенно , наблюдаемую им. Одна из величайших опасностей, представляемых этой доктриной, с точки зрения школы a posteriori Милля, состоит в том, что она поддерживает веру в то, что можно узнать универсальные истины о мире через свидетельства (включая интуицию или кантовские категории понимания), предоставляемые только разумом, а не природой.Если ум составляет мир, который мы переживаем, тогда мы можем понять мир, понимая ум. Именно эта свобода от апелляции к природе и отсутствие независимых (то есть эмпирических) проверок связанных с ней заявлений о знании были так обеспокоены Миллем.

По мнению Милля, проблемы с интуиционизмом простираются далеко за пределы метафизических и эпистемологических к моральным и политическим. Как Милль говорит в своей Autobiography , обсуждая свой важный трактат 1843 года, A System of Logic :

Представление о том, что истины, внешние по отношению к разуму, могут быть познаны интуицией или сознанием, независимо от наблюдения и опыта, является, как я убежден, в наше время великой интеллектуальной поддержкой ложных доктрин и плохих институтов. С помощью этой теории каждое закоренелое убеждение и каждое сильное чувство, происхождение которого не запоминается, могут избавиться от обязанности оправдываться разумом и превращаются в свой собственный вседостаточный ваучер и оправдание. Никогда не было изобретено такого инструмента для освящения всех глубоко укоренившихся предрассудков. И главная сила этой ложной философии в морали, политике и религии состоит в том, что она привыкла обращаться к свидетельствам математики и родственных ей разделов физической науки.Изгнать его из них — значит прогнать его из его крепости. ( CW , I.233)

Это обвинение против интуиционизма в том, что он освобождает человека от обязанности оправдывать свои убеждения, имеет сильные корни в философском радикализме. Мы находим Бентама в его 1789 «Введение в принципы морали и законодательства », критикующего неутилитарные моральные системы именно по этой причине: «Все они состоят из множества приспособлений, позволяющих избежать обязательства апеллировать к любым внешним стандартам. , и для того, чтобы убедить читателя принять мнение или мнение автора как причину, и это является достаточным для себя.”( IPML , II.14). Таким образом, Милль видел свою приверженность натурализму и эмпиризму «школы a posteriori » как часть более широкой социальной и политической программы, которая выступала за реформы, а также подрывала традиционные основы консерватизма.

Интуиционизм, однако, часто считается более твердым, чем эмпиризм, когда дело доходит до объяснения наших знаний по математике и логике. Это особенно верно, если кто-то отвергает идею, обнаруженную у таких людей, как Гоббс и Юм, о том, что математические утверждения типа 2 + 3 = 5 истинны просто из-за значения составляющих предложения или, как выражается Юм, из-за «отношения идей.Милль соглашается с теми (включая Канта), кто утверждает, что логические и математические истины не являются просто лингвистическими — что они содержат существенную, неязыковую информацию. Но это оставляет Милля перед проблемой объяснения очевидной необходимости таких истин — необходимости, которая, кажется, исключает их происхождение из опыта. Чтобы успешно атаковать интуиционизм в «его твердыне», система логики должна предоставить альтернативные основания для базовых принципов логики и математики (например,грамм. принцип непротиворечивости). В частности, Миллю необходимо показать, как «этот особый характер того, что называется необходимыми истинами», может быть объяснен только на основе опыта и ассоциации.

Цель логики «состоит в том, чтобы выяснить, как мы пришли к той части нашего знания (по большей части, большей части), которая не является интуитивной: и по какому критерию мы можем в вопросах, не самоочевидных, различать доказанные вещи и вещи, которые не доказано, между достойным и недостойным веры.”( Система логики [ Система ], I.i.1). Следует отметить, что для Милля логика выходит за рамки формальной логики и входит в условия истины в более общем смысле.

Текст имеет следующую базовую структуру. Книга I обращается к именам и предложениям. Книги II и III исследуют дедукцию и индукцию соответственно. В книге IV обсуждаются различные операции разума, включая наблюдение, абстракцию и наименование, которые предполагаются во всех индукциях или являются инструментами для более сложных форм индукции.Книга V раскрывает ошибочные рассуждения. Наконец, в Книге VI Милль рассматривает «моральные науки» и приводит доводы в пользу фундаментального сходства методов естественных и гуманитарных наук. Фактически, гуманитарные науки можно понимать как естественные науки с объектами изучения человека.

я. Имена, предложения и принципы логики и математики

Аргумент Милля о том, что принципы математики и логики оправдываются апелляцией к опыту, зависит от его различия между словесными и реальными предложениями , то есть между предложениями, которые не передают новую информацию человеку, понимающему смысл. условий предложения и тех предложений, которые с по передают новую информацию.Суть различия между вербальными и реальными предложениями состоит в том, чтобы, во-первых, подчеркнуть, что все реальные предложения a posteriori . Во-вторых, это различие подчеркивает, что вербальные предложения лишены содержания; они говорят нам о языке (то есть о том, что означают слова), а не о мире. Говоря кантианскими терминами, Милль хочет отрицать возможность синтетических априорных предложений , утверждая при этом, что мы все еще можем осмыслить наши знания по таким предметам, как логика и математика.

Это различие между вербальными и реальными предложениями зависит, в свою очередь, от анализа Миллем значения предложений, то есть того, как значения составляющих предложений определяют значение целого. Предложение, в котором что-то утверждается или что-то отрицается, формируется путем соединения двух «имен» или терминов (подлежащего и сказуемого) и связки. Субъект — это имя, «обозначающее человека или вещь, в отношении которой что-то утверждается или отрицается». ( Система , I.п.2). Предикат — это «имя, обозначающее то, что утверждается или отрицается». Связка — это «знак, обозначающий наличие утверждения или отрицания», который, таким образом, позволяет «слушателю или читателю отличить предложение от любого другого вида дискурса». Например, в предложении «золото желтое» связка «есть» указывает на то, что качество желтого цвета подтверждается веществом золото.

Милл делит имена на общие и единственные. Все имена, кроме имен собственных (например, Ринго, Бакли и т. Д.) И имен, обозначающих только атрибут (например,грамм. белизна, длина), имеют коннотацию и значение. То есть они оба означают или подразумевают некоторые атрибуты и обозначают или выделяют людей, подпадающих под это описание. Общее имя «человек», например, обозначает Сократа, Пикассо, Плутарха и неопределенное количество других людей, и это происходит потому, что все они имеют некоторые общие атрибуты (например, разумное животное, двуногие без перьев и т. Д.), Обозначаемые человек. Название «белый» обозначает все белые вещи и подразумевает или ассоциируется с атрибутом белизны.Слово «белизна», напротив, обозначает или означает атрибут, но не означает атрибут. Вместо этого оно действует как имя собственное в том смысле, что его значение полностью зависит от того, что оно обозначает.

Значение типичного предложения состоит в том, что вещь (и), обозначаемая субъектом, имеет атрибут (а), связанный с предикатом. В таких предложениях, как «Элеонора устала» и «Все люди смертны», хотя субъекты выбирают свои объекты по-разному (через собственное имя и через атрибут, соответственно), сохраняется основная история Милля о значении предложений.

С такими заявлениями об идентичности, как «Геспер — это фосфор», все становится намного сложнее. В этом случае у нас есть два собственных имени, которые выделяют один и тот же объект (планету Венера). По мнению Милля, эти имена собственные должны иметь одинаковое значение, потому что они обозначают один и тот же объект. Но это кажется несостоятельным, потому что заявление кажется информативным. Не кажется правдоподобным, что это утверждение просто утверждает, что объект идентичен самому себе, что было бы значением предложения, если бы взгляды Милля на значение имен собственных были правильными.(См. Нападки Фреге и Рассела на объяснение Милля значения имен собственных; см. Изощренную защиту Милля Крипке в книге Naming and Necessity ).

Это обсуждение природы имен или терминов позволяет нам понять, как Милль трактует вербальные и реальные предложения. Вербальные предложения утверждают что-то о значении имен, а не о фактах. Это означает, что «имена и их значения полностью произвольны, такие суждения, строго говоря, не подвержены истине или ложности, а только соответствуют или не соответствуют употреблению или условностям.”( Система , I.vi.1). Такое суждение просто «утверждает вещь под определенным именем, только то, что утверждается о ней в факте называния ее этим именем; и который, следовательно, либо не дает никакой информации, либо дает это с уважением к имени, а не к предмету ». (I.vi.4). Как таковые, вербальные предложения лишены содержания, и это единственное, что мы знаем a priori, , независимо от проверки соответствия предложения миру.

Реальные предложения, напротив, «предикат вещи, некоторого факта, не участвующего в значении имени, под которым предложение говорит о нем; какой-то атрибут, не связанный с этим именем.»(I.vi.4). Такие предложения передают информацию, которая не уже включена в используемые имена или термины, и их истинность или ложность зависит от того, соответствуют ли они соответствующим характеристикам мира. Таким образом, фраза «Джордж в футбольной команде» предсказывает нечто от субъекта Джорджа, что не входит в его значение (в данном случае обозначение отдельного человека), и его истинность или нет зависит от того, действительно ли Джордж является в команде.

Большое утверждение Милля в системе логики состоит в том, что логика и математика содержат реальные, а не просто словесные предложения.Он утверждает, например, что закон противоречия (т. Е. Одно и то же суждение не может одновременно быть ложным и истинным) и закон исключенного третьего (т. Е. Либо пропозиция истинна, либо ложна) являются реальными пропозициями. Они, как и аксиомы геометрии, являются экспериментальными истинами , а не истинами, известными a priori . Они представляют собой обобщений, или индукций, из наблюдения — конечно, очень хорошо обоснованные индукции, но тем не менее индукции.Это заставляет Милля утверждать, что необходимость, которую его интуиционистские оппоненты обычно приписывают истинам математики и логики, является иллюзией, тем самым подрывая аргументативные аргументы интуиционистов в их самых сильных местах.

Система логики , таким образом, представляет собой наиболее основательную попытку аргументировать эмпиризм в эпистемологии, логике и математике до двадцатого века (лучшее обсуждение этого вопроса см. В Skorupski 1989). Хотя революционные достижения в логике и философии языка в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков сделали многие из технических положений Милля о семантике и логике устаревшими, основное философское видение, которое защищает Милль, является очень жизнеспособным вариантом (см., Например, работа Куайна).

ii. Другие интересные темы

Есть некоторые другие темы, затронутые в Системе логики , которые представляют интерес. Во-первых, это трактовка Миллем дедукции (в форме силлогизма). Его обсуждение вызвано одной основной проблемой: почему дедукция просто не скажет нам то, что мы уже знаем? Как это может быть информативно? Милль отвергает два распространенных взгляда на силлогизм, а именно, что он бесполезен (потому что он сообщает нам то, что мы уже знаем) и что это правильный анализ того, что на самом деле делает разум, когда он открывает истины.Чтобы понять, почему Милль игнорирует эти способы мышления о дедукции, нам нужно понять его взгляды на умозаключение.

Ключевым моментом здесь является то, что все выводы находятся от конкретного до конкретного . Когда мы делаем вывод о смертности герцога Веллингтона из слов «Все люди смертны», на самом деле мы делаем вывод о смертности герцога на основании смертности отдельных людей, о смертности которых мы знаем. Делая дедуктивный вывод, ум не стремится перейти от универсальной истины к определенной.Скорее, он переходит от истин о нескольких частностях к меньшему количеству (или одному). Общее утверждение, что «все люди смертны», только позволяет нам более легко регистрировать то, что мы знаем, — оно не отражает ни истинного заключения, ни обоснования или свидетельства, которые у нас есть для этого вывода. Хотя общие предложения не являются необходимыми для рассуждения, они эвристически полезны (как и силлогизмы, которые их используют). Они помогают нам в памяти и понимании.

Известная трактовка индукции

Милля раскрывает a posteriori оснований для веры.Он сосредотачивается на четырех различных методах экспериментального исследования, которые пытаются выделить из обстоятельств, которые предшествуют или следуют за явлением, те, которые связаны с этим явлением неизменным законом. ( Система , III.viii.1). То есть мы проверяем, существует ли предполагаемая причинная связь, наблюдая за соответствующими явлениями в ряде ситуаций. Если мы хотим, например, узнать, вызывает ли вирус болезнь, как мы можем это доказать? Что считается убедительным доказательством такой веры? Четыре метода индукции или экспериментального исследования — методы согласования, различия, остатков и сопутствующей вариации — дают ответы на эти вопросы, показывая, что нам нужно продемонстрировать, чтобы утверждать, что действует причинный закон.Можем ли мы показать, используя метод различия, что, когда вируса нет, болезнь также отсутствует? Если так, то у нас есть основания полагать, что болезнь вызывает вирус.

Другой вопрос, затронутый в A System of Logic , который вызывает постоянный интерес, — это то, как Милль действует со свободой воли. Приверженность Милля натурализму включает в себя отношение к человеческой воле как к потенциальному объекту научного исследования: «Наша воля вызывает наши телесные действия в том же смысле, и ни в каком другом, в котором холод вызывает лед, а искра вызывает взрыв пороха.Воля, состояние нашего ума — это предшествующее; движение наших конечностей в соответствии с волей является следствием ». ( Система , III.v.11). Часто возникают вопросы: как с этой точки зрения можно принять волю к свободе и как сохранить ответственность и чувство выбора?

В своей автобиографии Милль рассказывает о своем собственном юношеском меланхолическом принятии доктрины «философской необходимости» (которую отстаивали, среди прочего, Роберт Оуэн и его последователи): «Я чувствовал себя так, как будто я был научно доказан как беспомощный. раб предшествующих обстоятельств; как если бы мой характер и характер всех остальных были сформированы для нас силами, находящимися вне нашего контроля, и были полностью вне нашей власти.”( CW , I.175-7). Но именно мысль о том, что наш персонаж сформирован на нас, а не на нас, Милль считает «большой ошибкой». ( Система , VI.ii.3). У нас есть сила изменить наш собственный характер. Хотя наш характер формируется обстоятельствами, среди этих обстоятельств есть и наши собственные желания. Мы не можем напрямую желать, чтобы наши персонажи действовали так, а не иначе, но мы можем повлиять на действия, которые формируют этих персонажей.

Милл обращается к очевидному возражению: что побуждает нас изменить свой характер? Разве это не определено? Милль соглашается.Наше желание изменить свой характер во многом определяется нашим опытом болезненных и приятных последствий, связанных с нашим характером. Для Милля, однако, важным моментом является то, что, даже если мы не контролируем желание изменить свой характер, мы все равно остаемся с чувством моральной свободы, то есть с ощущением возможности изменить свой собственный характер » если мы хотим ». ( Система , VI.ii.3). То, что Милль хочет сохранить в доктрине свободы воли, — это просто ощущение, что мы обладаем «реальной властью над формированием нашего собственного характера».”( CW , I.177). Если у нас есть желание изменить свой характер, мы обнаруживаем, что можем. Если нам не хватает этого желания, то «не имеет значения, что, по нашему мнению, формирует наш характер», потому что мы не заботимся о его изменении. Для Милля это достаточно толстое понятие свободы, чтобы избежать фатализма.

Одна из основных проблем такого рода натуралистических представлений о людях и волях состоит в том, что они противоречат нашему представлению о себе от первого лица как о рассуждающих и действующих лицах. Как понимал Кант и как подчеркивает более поздняя герменевтическая традиция, мы считаем себя автономными последователями объективно заданных правил (Skorupski 1989, 279).Представляется чрезвычайно трудным дать убедительное натуралистическое объяснение, например, выбора (без объяснения как иллюзорного нашего опыта принятия решений от первого лица).

Стремление рассматривать волю как объект, такой как лед или порох, открытый для естественнонаучных исследований, подпадает под более широкое заявление Милля о том, что моральные науки, включая, среди прочего, экономику, историю и психологию, фундаментально аналогичны естественным наукам. Хотя у нас могут быть трудности с проведением экспериментов в человеческом царстве, этот мир и его объекты, в принципе, столь же открыты для причинных объяснений, которые мы находим в физике или биологии.

Возможно, наиболее интересным элементом его анализа моральных наук является его приверженность тому, что было названо «методологическим индивидуализмом», или взглядом на то, что социальные и политические явления можно объяснить обращением к поведению людей. Другими словами, социальные факты можно свести к фактам об индивидах: «Законы явлений общества есть и могут быть ничем иным, как законами действий и страстей людей, объединенных в социальное государство. Однако в обществе мужчины остаются мужчинами; их действия и страсти подчиняются законам индивидуальной человеческой природы.Люди, собранные вместе, не превращаются в другой вид субстанции с другими свойствами ». ( Система , VI.vii.1).

Эта позиция ставит Милля в оппозицию к Огюсту Конту, основоположнику социальной теории (он ввел термин «социология») и который оказал большое влияние на Милля и был корреспондентом Милля. Конт рассматривает социологию, а не психологию как самую фундаментальную из наук о человеке, и считает, что людей и их поведение лучше всего понять через призму социального анализа.Проще говоря, для Конта индивид — это абстракция от целого: его убеждения и поведение определяются историей и обществом. С этой точки зрения мы лучше всего понимаем человека, когда рассматриваем человека как выражение его социальных институтов и окружения. Это, естественно, ведет к своего рода историзму. Хотя Милль признал важное влияние социальных институтов и истории на индивидов, для него, тем не менее, общество способно формировать индивидов только через влияние на их переживания — переживания, структурированные универсальными принципами человеческой психологии, действующими во все времена и во всех местах.( См. Mandelbaum 1971, 167ff).

г. Изучение философии сэра Уильяма Гамильтона

Нападки Милля на интуиционизм продолжались на протяжении всей его жизни. Одним из ярких примеров является его 1865 Исследование философии сэра Уильяма Гамильтона , в котором пересматривается большая часть того же основания, что и Система логики , под видом обстоятельной критики Гамильтона, мыслителя, находящегося под влиянием Рейда и Канта, на которого Милль считал, что это «великая твердыня интуитивной философии в этой стране».”( CW , I.270). В довольно объемном томе исследуются «некоторые спорные вопросы в области психологии и метафизики». ( CW , I.271).

Среди доктрин, которым уделяется наибольшее внимание, есть доктрина «относительности знания», чему Милль считает Гамильтона недостаточно приверженным. Это идея, что у нас нет доступа к «вещам в себе» (таким образом, относительность против абсолютности знания) и что мы ограничены анализом феноменов сознания.Милль, который принимает этот основной принцип, считает себя берклианским феноменалистом и, как известно, определяет материю в исследовании Examination как «постоянную возможность ощущения» ( CW , IX.183), считает, что Гамильтон принимает эту доктрину в некотором смысле. запутанная манера. «Он безоговорочно утверждает, что определенные атрибуты (протяженность, фигуры и т. Д.) Известны нам, поскольку они действительно существуют вне нас; а также что все наши знания о них относятся к нам. И эти два утверждения можно примирить, только если относительность понимается для нас в совершенно тривиальном смысле, что мы знаем их только в той мере, в какой это позволяют наши способности.”( CW , IX.22). Поэтому Гамильтон, кажется, хочет получить свой пирог и съесть его, когда дело доходит до познания внешнего мира. С одной стороны, он хочет заявить, что у нас есть доступ к вещам такими, какие они есть, тем самым присоединяясь к проекту Рида по предотвращению впадения в (юмовский) скептицизм — падения, вызванного локковским « путем идей ». С другой стороны, он хочет последовать примеру Канта в ограничении нашего познания о вещах в себе, тем самым господствуя в претензиях на метафизические спекуляции.Милль избегает этой дилеммы, отвергая позицию Гамильтона о том, что мы знаем внешние вещи такими, какие они есть на самом деле.

Один из исторических моментов, связанных с Экзаменом , — это влияние, которое он оказал на способ преподавания истории философии. Подрыв Миллем репутации Гамильтона привел к удалению Рида и школы шотландской философии «здравого смысла» из учебных программ в Великобритании и Америке. По словам Куклика, успех экзамена Милля «Экзамен » «стал решающим событием в понимании развития современного взгляда на современную философию в Америке.Подрывая «доверие ко всему шотландскому ответу Юму», «Экзамен » Милля побудил англо-американских философов обратиться к Канту в конце XIX века, чтобы найти более удовлетворительный ответ на скептицизм Юма (Kuklick 1984, p. 128). Таким образом, стандартный курс современной философии, который включает всех или некоторых из Декарта, Спинозы, Лейбница, Локка, Беркли, Юма и Канта, отчасти является непреднамеренным следствием публикации нападок Милля на Гамильтона и интуиционизма в более широком смысле.

г. Психологические сочинения

Как отмечалось в обсуждении Система логики , приверженность Милля «методологическому индивидуализму» делает психологию фундаментальной моральной наукой. Хотя он никогда не писал собственных работ по психологии, он редактировал и вносил заметки в переиздание 1869 года работы своего отца по психологии 1829 года, Анализ явлений человеческого разума , и рецензировал работу своего друга и корреспондент Александр Бейн. Все трое были сторонниками ассоциативной школы психологии, корни которой восходят к Гоббсу, и особенно к Локку, и членами которой были Гей, Хартли и Пристли в восемнадцатом веке и Миллс, Бейн и Герберт Спенсер в девятнадцатом веке.

Милль проводит различие между апостериори и априори школами психологии. Первый «превращает все содержание ума в опыт». ( CW , XI.341). Последний подчеркивает, что «в каждом акте мысли, вплоть до самого элементарного, есть ингредиент, который не передается с по уму, но вносит по в разум в силу присущих ему способностей». ( CW , XI.344). В a priori или интуиционистской школе опыт «вместо того, чтобы быть источником и прототипом наших идей, сам по себе является продуктом собственных сил разума, работающих над впечатлениями, которые мы получаем извне, и всегда имеет как ментальный, так и ментальный характер. внешний элемент.”( CW , XI.344).

Ассоциативная версия психологии a posteriori имеет две основные доктрины: «во-первых, более сложные психологические феномены формируются из более простых и элементарных; и, во-вторых, ментальный закон, посредством которого происходит это формирование, — это Закон объединения ». ( CW , XI.345). Тогда ассоциативные психологи попытаются объяснить ментальные феномены, показывая, что они являются конечным продуктом более простых компонентов опыта (например,грамм. цвет, звук, запах, удовольствие, боль) связаны друг с другом через ассоциации. Эти ассоциации принимают две основные формы: сходство и смежность в пространстве и / или времени. Таким образом, эти психологи пытаются объяснить нашу идею апельсина или наше чувство жадности как продукт более простых идей, связанных ассоциацией.

Частью импульса для этого объяснения психологии является ее очевидный научный характер и красота. Ассоциация пытается объяснить большое разнообразие ментальных феноменов на основе опыта плюс очень мало ментальных законов ассоциации.Поэтому он обращается к тем, кого особенно привлекает простота в своих научных теориях.

Еще одна привлекательность ассоциативной психологии — это ее влияние на взгляды на моральное воспитание и социальную реформу. Если содержимое нашего разума, включая убеждения и моральные чувства, является продуктом опыта, которому мы подвергаемся, связанного в соответствии с очень простыми законами, тогда это повышает вероятность того, что люди способны радикально измениться — что наша природа, а не фиксируются, могут быть изменены.Другими словами, если наши умы скомпонованы законами ассоциации, работающими на материалах опыта, то это предполагает, что если бы наш опыт изменился, то же самое изменилось бы и наше сознание. Эта доктрина имеет тенденцию уделять гораздо больше внимания социальным и политическим институтам, таким как семья, рабочее место и государство, чем доктрина о том, что природа ума оказывает сильное сопротивление тому, чтобы его формировал опыт (т.е. чем формируется им).Таким образом, ассоциативность хорошо вписывается в программу реформ, поскольку предполагает, что многие проблемы людей объясняются их ситуациями (и ассоциациями, которые эти ситуации вызывают), а не какой-то внутренней особенностью ума. Как Милль пишет в автобиографии при обсуждении конфликта между интуиционистами и апостериори школами :

Практик-реформатор должен постоянно требовать внесения изменений в вещи, которые поддерживаются сильными и широко распространенными чувствами, или подвергать сомнению очевидную необходимость и несостоятельность установленных фактов; и часто неотъемлемой частью его аргументов является демонстрация того, как эти сильные чувства возникли, и как эти факты стали казаться необходимыми и неопровержимыми.Следовательно, между ним и философией существует естественная враждебность, которая препятствует объяснению чувств и моральных фактов обстоятельствами и ассоциациями и предпочитает рассматривать их как основные элементы человеческой натуры … Я давно чувствовал, что преобладающая тенденция рассматривать все отмеченное различий человеческого характера как врожденного и, в основном, неизгладимого, и игнорировать неотразимые доказательства того, что гораздо большая часть этих различий, будь то между людьми, расами или полами, таковы, что не только могли бы, но и естественно были бы порождены различия в обстоятельствах — одно из главных препятствий на пути рационального решения серьезных социальных вопросов и один из величайших камней преткновения на пути к совершенствованию человека.( CW , I.269-70).

г. Утилитаризм

Еще один маневр в его битве с интуиционизмом произошел, когда Милль опубликовал серию Утилитаризм (1861) частями в журнале Fraser’s Magazine (позже он был выпущен в виде книги в 1863 году). Он предлагает кандидата на роль первого принципа морали, принципа, который дает нам критерий, позволяющий различать добро и зло. Утилитарный кандидат — это принцип полезности, согласно которому «действия правильны пропорционально тому, как они стремятся способствовать счастью; неправильно, поскольку они имеют тенденцию производить обратное счастье.Под счастьем подразумевается удовольствие и отсутствие боли; несчастьем, болью и лишением удовольствия ». ( CW , X.210).

я. История принципа полезности

Ко времени Милля принцип полезности имел долгую историю, уходящую корнями в 1730-е годы (корни уходят корнями в Гоббса, Локка и даже Эпикура). В восемнадцатом и начале девятнадцатого веков на нее открыто ссылались три британские интеллектуальные фракции. Хотя все могли согласиться с тем, что последствия действия для общего счастья должны диктовать его правильность или неправильность, причины принятия этого принципа и способы его использования сильно различались.

Первыми сторонниками принципа полезности были религиозные утилитаристы, представленные, среди прочего, Джоном Гей, Джоном Брауном, Соамом Дженинсом и, наиболее известным, Уильямом Пейли, чей 1785 Принципы моральной и политической философии был одним из наиболее часто перепечатываемые и хорошо читаемые книги моральной мысли конца восемнадцатого и начала девятнадцатого веков (к ужасу Милля, утилитаризм Бентама часто отождествлялся с утилитаризмом Пэли). Религиозный утилитаризм был очень популярен среди образованных классов и доминировал в университетах до 1830-х годов.Все эти мыслители находились под глубоким влиянием эмпиризма и психологического гедонизма Локка и часто выступали против конкурирующих моральных доктрин Шефтсбери, Хатчесона, Кларка и Волластона.

Религиозные утилитаристы обращались к христианскому Богу, чтобы решить основную проблему, а именно, как согласовать интересы отдельных людей, движимых собственным счастьем, с интересами общества в целом. Как только мы поймем, что то, что мы должны делать, — это то, чего хочет Бог (благодаря Божьей силе вечной санкции) и что Бог желает счастья своих созданий, мораль и наши собственные интересы будут пересекаться.Бог гарантирует, что личный интерес человека заключается в добродетели, в содействии счастью других. Без Бога и Его санкций в виде вечного наказания и награды было бы трудно найти мотивы, которые «могут оказаться достаточными, чтобы удержать людей от удовлетворения похоти, мести, зависти, честолюбия, алчности». (Пэйли 2002 [1785], 39). Как мы вскоре увидим, еще одна возможная мотивация для заботы об общем счастье — нерелигиозная — обсуждается Миллем в третьей главе книги Utilitarism .

В отличие от религиозного утилитаризма, у которого было мало стремлений стать моральной теорией, которая пересматривает обычные моральные установки, две светские версии утилитаризма конца XVIII века выросли из различных движений за реформы. Принцип полезности — и взаимосвязанная приверженность к счастью как единственному внутренне желательному результату и моральной эквивалентности счастья разных людей — сам по себе рассматривался как инструмент реформы.

Одна из версий светского утилитаризма была представлена ​​Уильямом Годвином (мужем Мэри Уоллстонкрафт и отцом Мэри Шелли), который получил большую известность с публикацией его книги «Политическая справедливость » 1793 года.Хотя его слава (или позор) была относительно недолгой, использование Годвином принципа полезности для радикальной политической и социальной критики положило начало отождествлению утилитаризма с антирелигиозностью и опасными демократическими ценностями.

Вторая версия светского утилитаризма, вдохновившая Милля, возникла из работ Джереми Бентама. Бентам, который был гораздо более успешным, чем Годвин, в построении движения вокруг своих идей, использовал принцип полезности как средство политической, социальной и правовой критики.Однако важно отметить, что интерес Бентама к принципу полезности был вызван не не , а заботой об этической теории, а не столько законодательной и правовой реформой.

Эта история позволяет нам понять призыв Милля к принципу полезности в его полемическом контексте — поддержку Миллем этого принципа не следует воспринимать как простое интеллектуальное упражнение. В сфере политики принцип полезности побеждал противников реформ.В первую очередь, реформа означала увеличение числа голосов. Но это также означало правовую реформу, включая пересмотр системы общего права и правовых институтов, а также различные социальные реформы, особенно институтов, которые имели тенденцию отдавать предпочтение аристократическим и денежным интересам. Хотя Бентам и Годвин намеревались выполнять эту функцию в конце восемнадцатого века, утилитаризм стал влиятельным только тогда, когда был связан с политическим механизмом радикальной партии, которая имела особое значение на английской сцене в 1830-х годах.

В области этических дебатов Милль считал своих оппонентов «интуиционистами» во главе с Седжвиком и Уэвеллом, оба из Кембриджа. Они были современными представителями этической традиции, которая понимала свою историю как связанную с Батлером, Рейдом, Кольриджем и немецкой мыслью на рубеже веков (особенно с мыслью Канта). Хотя интуиционисты и члены a posteriori Милля, или «индуктивной» школы, признают «в значительной степени одни и те же моральные законы», они различаются «в отношении своих доказательств и источника, из которого они получают свой авторитет.Согласно одному мнению, принципы морали очевидны a priori , не требуя ничего, чтобы требовать согласия, кроме понимания значения терминов. Согласно другой доктрине, правильное и неправильное, а также истина и ложь — это вопросы наблюдения и опыта ». ( CW , X.206).

Основная опасность, которую представляли сторонники интуиционизма, заключалась не в этическом содержании их теорий как таковых, которые защищали честность, справедливость, доброжелательность и т. Д., но от видов оправданий, предлагаемых для их заповедей, и поддержки, которую такая точка зрения оказывала социальному и политическому статус-кво. Как мы видели при обсуждении Системы логики и со ссылкой на утверждения Милля в его Автобиографии , он считает интуиционизм опасным, потому что он якобы позволяет людям утверждать свои собственные предрассудки как моральные принципы — в интуиционизме есть нет «внешнего стандарта», по которому можно было бы судить различные моральные претензии (например, Милль понимал категорический императив Канта как получение любой моральной силы, которой он обладает, либо из соображений полезности, либо из простого предубеждения, скрытого посредством махания рукой).В качестве альтернативы принцип полезности оценивает моральные требования, обращаясь к внешнему стандарту боли и удовольствия. Он представлял каждого человека для нравственного рассмотрения как человека, способного страдать и получать удовольствие.

ii. Основной аргумент

Защита Миллем принципа полезности в Утилитаризм включает пять глав. В первом Милль излагает проблему, проводит различие между интуиционистской и «индуктивной» школами морали, а также предлагает пределы того, что мы можем ожидать от доказательств первых принципов морали.Он утверждает, что «(q) предположения о конечных целях не поддаются прямому доказательству». ( CW , X.207). Все, что можно сделать, — это представить соображения, «способные определить, что интеллект либо согласен, либо не согласен с доктриной; и это эквивалентно доказательству ». ( CW , X.208). В конце концов, он захочет доказать в четвертой главе основу принципа полезности — что счастье — это единственное внутренне желаемое, — показывая, что мы спонтанно принимаем его, размышляя.(Скорупский 1989, 8). Довольно легко показать, что счастье — это то, чего мы желаем внутренне, а не ради чего-то другого. Что трудно, так это показать, что мы по сути своей желаем или ценим именно , только . Милль соглашается, что мы не всегда ценим такие вещи, как добродетель, поскольку означает или инструменты к счастью. Иногда кажется, что мы ценим такие вещи ради них самих. Милль, однако, утверждает, что, поразмыслив, мы увидим, что когда мы, кажется, ценим их ради них самих, мы на самом деле оцениваем их как частей счастья (а не как внутренне желательные сами по себе или как средство к счастью).То есть мы ценим добродетель, свободу и т. Д. Как вещи, которые делают нас счастливыми, просто обладая ими. Это все доказательства, которые мы можем дать, что счастье — наша единственная конечная цель; он должен полагаться на самоанализ и на тщательное и честное исследование наших чувств и мотивов.

Во второй главе Милль исправляет неправильные представления о принципе полезности. Одно из заблуждений состоит в том, что утилитаризм, одобряющий эпикурейский взгляд, «что жизнь не имеет … цели выше удовольствия», является «доктриной, достойной только свиньи».”( CW , X.210). Милль возражает, что «обвинение предполагает, что люди не способны ни на какие удовольствия, кроме тех, на которые способны свиньи». ( CW , X.210). Он предлагает различие (которое не встречается у Бентама) между высшими и низшими удовольствиями, причем высшие удовольствия включают умственные, эстетические и моральные удовольствия. Когда мы оцениваем, является ли действие хорошим, путем оценки счастья, которое мы можем ожидать от него, он утверждает, что высшие удовольствия следует рассматривать как в натуральном выражении (а не по степени) предпочтительнее низших удовольствий.Это заставило ученых задуматься, действительно ли утилитаризм Милля существенно отличается от утилитаризма Бентама и создает ли различие Милля между высшими и низшими удовольствиями проблемы для нашей способности знать, что будет максимизировать совокупное счастье.

Второе возражение против принципа полезности состоит в том, что «требовать, чтобы люди всегда действовали, руководствуясь общими интересами общества, — это слишком много». ( CW , X.219). Милль отвечает, что это делается для того, чтобы «смешать правило действия с его мотивом.”( CW , X.219). Этика должна говорить нам, каковы наши обязанности, «но ни одна этическая система не требует, чтобы единственным мотивом всего, что мы делаем, было чувство долга; напротив, девяносто девять сотых всех наших действий совершаются по другим мотивам, и это делается правильно, если правило долга не осуждает их ». ( CW , X.219). Другими словами, чтобы поступать правильно, нам не нужно постоянно мотивироваться заботой об общем счастье. Подавляющее большинство действий нацелены на благо людей (включая нас самих), а не на благо мира.Тем не менее, мировое благо состоит из блага людей, которые его составляют, и если мы не находимся, скажем, в положении законодателя, мы действуем должным образом, ориентируясь на личное, а не на общественное благо. Наше внимание к общественному благополучию обычно должно распространяться только на то, чтобы знать, что мы не нарушаем права других.

Глава 3 снова обращается к теме мотивации, фокусируясь на следующем вопросе: каков источник нашей приверженности принципу полезности? Иными словами, что побуждает нас действовать способами, одобренными принципом полезности? Применительно к любой моральной теории следует помнить, что «должно означает можно», т. Е.е. что для того, чтобы моральные требования были законными, мы должны быть теми существами, которые могут удовлетворить эти требования. Милль защищает возможность сильной утилитарной совести (то есть сильного чувства долга перед общим счастьем), показывая, как такое чувство может развиться из естественного желания, которое мы должны быть в единстве с другими существами, — желания, которое позволяет нам заботиться о том, что с ними происходит, и воспринимать наши интересы как связанные с их интересами. Хотя в главе 2 показано, что нам не нужно постоянно уделять внимание общему счастью, тем не менее, когда счастье других, в том числе счастье тех, кого мы не знаем, становится важным для нас, это признак морального прогресса.

Наконец, пятая глава показывает, как утилитаризм объясняет справедливость. В частности, Милль показывает, как утилитаризм может объяснить особый статус, который мы, кажется, придаем правосудию и его нарушениям. Правосудие — это то, что мы особенно стремимся защищать. Милль начинает с того, что отделяет мораль (сферу обязанностей) от целесообразности и достоинства, утверждая, что обязанности — это те вещи, которые, по нашему мнению, люди должны быть наказаны за невыполнение. Затем он предполагает, что справедливость отделена от других областей морали, потому что она включает в себя те обязанности, к которым другие имеют соответствующие права: «Справедливость подразумевает то, что не только правильно и неправильно не делать, но что может требовать от нас как его моральное право.”( CW , X.247). Хотя никто не имеет права на мою благотворительность, даже если я обязан заниматься благотворительностью, другие имеют право не причинять мне вреда или требовать от меня погашения того, что я обещал.

Критики утилитаризма особо подчеркивают его неспособность дать удовлетворительное описание прав. Для Милля иметь право — это «иметь то, чем общество должно защищать меня. Если возражающий продолжает спрашивать, почему это должно быть, я не могу назвать никакой другой причины, кроме общей полезности.”( CW , X.250). Но что, если коммунальное предприятие требует, чтобы мы нарушили ваши права? Интуиция о том, что что-то не так, если ваши права могут быть нарушены ради общего блага, вызвала серьезный вызов утилитарным представлениям о справедливости, брошенный с особой силой мыслителями двадцатого века, такими как Джон Ролз.

e. На Свободе

Тема правосудия получила дальнейшее развитие в руках Милля в его знаменитой книге 1859 года « О свободе» . Эта работа, наряду с A System of Logic , по мнению Милля, будет иметь наибольшую долговечность.Это касается гражданской и социальной свободы или, если смотреть на нее с другой точки зрения, характера и ограничений власти, которая может законно осуществляться обществом над индивидом.

Милль начинает с пересказа истории борьбы между правителями и управляемыми и предполагает, что социальная, а не политическая тирания представляет собой большую опасность для современных торговых наций, таких как Великобритания. Эта социальная «тирания большинства» (фраза, которую Милль заимствует у Токвиля) возникает из-за принуждения к правилам поведения, которые являются как произвольными, так и строго соблюдаемыми.Практический принцип, которым руководствуется большинство «в своем мнении о регулировании человеческого поведения, — это чувство в уме каждого человека, который должен действовать так, как он и те, кому он симпатизирует, хотели бы, чтобы они действовали». ( On Liberty [ OL ], 48). Такое чувство особенно опасно, потому что считается самооправдывающим и самоочевидным.

Следовательно, существует необходимость в рационально обоснованном принципе, который регулирует отношения общества с людьми.Этот «один очень простой принцип», часто называемый «принципом вреда», приводит к следующему:

[T] Единственная цель, ради которой человечество имеет право, индивидуально или коллективно, вмешиваться в свободу действий любого из их числа, — это самозащита. Единственная цель, с которой можно по праву осуществлять власть над любым членом цивилизованного сообщества против его воли, — это предотвратить причинение вреда другим. Его собственное благо, физическое или моральное, не является достаточным основанием для этого. Его нельзя по праву принуждать делать или воздерживаться, потому что для него будет лучше сделать это, потому что это сделает его счастливее, потому что, по мнению других, поступить так было бы мудро или даже правильно.Это веские причины для того, чтобы возражать ему, или рассуждать с ним, или убеждать его, или умолять его, но не для того, чтобы принуждать его или навещать его каким-либо злом, если он поступит иначе. ( ПР , 51-2)

Этот антипатерналистский принцип определяет три основные области человеческой свободы: «внутренняя область сознания», свобода вкусов и стремлений (т.е.собственная разработка собственного жизненного плана) и свобода объединяться с другими.

Милль, в отличие от других либеральных теоретиков, не апеллирует к «абстрактному праву» для оправдания принципа вреда.Причина принятия свободы людей действовать по своему выбору, при условии, что они причиняют минимальный вред или не причиняют никакого вреда другим, заключается в том, что это будет способствовать «полезности в самом широком смысле слова, основанной на постоянных интересах человека как прогрессивного существа». ” ( OL , 53). Другими словами, соблюдение принципа вреда желательно, потому что оно способствует тому, что Милль называет «свободным развитием индивидуальности» или развитием нашей человечности.

За этим стоит идея о том, что человечество способно к прогрессу — что скрытые или недостаточно развитые способности и добродетели могут быть актуализированы при правильных условиях.Человеческая природа , а не статична. Это не просто повторно выражается в поколениях и отдельных лицах. Это «не машина, которую нужно построить по образцу и настроить для выполнения в точности предписанной для нее работы, а дерево, которое требует роста и развития со всех сторон, в соответствии с тенденцией внутренних сил, которые его заставляют». живое существо. » ( OL , 105). Хотя человеческую природу можно рассматривать как нечто живое, она также, как и английский сад, поддается совершенствованию с помощью усилий.«Среди произведений человека, для совершенствования и украшения которых человеческая жизнь правильно использует, на первом месте, несомненно, стоит сам человек». ( OL , 105). Двумя условиями, которые способствуют развитию нашего человечества, являются свобода и разнообразие ситуаций, и то и другое поощряет принцип вреда.

Основная философская проблема, представленная в работе, — это то, что считается «вредом для других». Где мы должны обозначить границу между поведением, которое в основном эгоистичным, и поведением, которое вовлекает других? Наносит ли употребление наркотиков вред другим, достаточный для предотвращения? Есть ли проституция? Порнография? Следует ли разрешить многоженство? Как насчет публичной наготы? Хотя это сложные вопросы, Милль предлагает читателю принципиальный способ их обсудить.

ф. Подчинение женщин и другие общественно-политические сочинения

Многие тома работ Милля посвящены темам, вызывающим общественную и политическую озабоченность. К ним относятся работы по конкретным политическим проблемам в Индии, Америке, Ирландии, Франции и Англии, о природе демократии ( Соображения о представительном правительстве, ) и цивилизации, о рабстве, о праве и юриспруденции, на рабочем месте и на рабочем месте. семья и статус женщины. Последней темой была широко известная работа Милля «Подчинение женщин» , важная работа в истории феминизма.

Радикальный характер призыва Милля к равенству женщин часто теряется для нас после более чем столетия протестов и изменения социальных взглядов. И все же подчинение женщин мужчинам, когда Милль писал, остается поразительным. Среди других показателей этого подчинения можно выделить следующие: (1) у британских женщин было меньше оснований для развода, чем у мужчин до 1923 года; (2) мужья контролировали личную собственность своих жен (иногда за исключением земли) до принятия законов о собственности замужних женщин 1870 и 1882 годов; (3) Дети принадлежали мужу; (4) Изнасилование в браке было невозможно; и (5) женам не хватало важнейших характеристик юридической личности, поскольку муж считался представителем семьи (тем самым устраняя необходимость в избирательном праве женщин).Это дает некоторое представление о том, насколько тревожной и / или нелепой идея брака между равными могла показаться викторианцам.

Целью эссе было показать «(т) что принцип, регулирующий существующие социальные отношения между двумя полами — юридическое подчинение одного пола другому — неверен сам по себе и теперь является одним из главных препятствий для человеческое улучшение; и что его следует заменить принципом абсолютного равенства, не допускающего никаких полномочий или привилегий с одной стороны и инвалидности с другой.»( CW , XXI.261). Это показывает, как Милль апеллирует как к очевидной несправедливости современного семейного устройства, так и к негативному моральному воздействию этого устройства на людей внутри них. В частности, он обсуждает, каким образом подчиненное положение женщин отрицательно влияет не только на женщин, но также на мужчин и детей в семье. Это подчинение тормозит моральное и интеллектуальное развитие женщин, ограничивая сферу их деятельности, подталкивая их либо к самопожертвованию, либо к эгоизму и мелочности.С другой стороны, мужчины либо становятся жестокими из-за своих отношений с женщинами, либо отказываются от проектов самосовершенствования, чтобы добиться желаемого женщинами социального «внимания».

Важно отметить, что забота Милля о статусе женщин совпадает с остальной его мыслью — это не бессвязный вопрос. Например, его поддержка равноправия женщин подкреплялась ассоциативностью, которая утверждает, что умы создаются ассоциативными законами, действующими на основе опыта. Это означает, что если мы изменим опыт и воспитание женщин, то изменится их мнение.Это позволило Миллю возразить против тех, кто пытался предположить, что подчинение женщин мужчинам отражает естественный порядок, согласно которому женщины по своей природе неспособны к равенству с мужчинами. Милль говорит, что если многие женщины были неспособны к настоящей дружбе с благородными мужчинами, то это объясняется не их природой, а их неправильным окружением.

г. Принципы политической экономии

Еще одна работа, в которой рассматриваются вопросы, представляющие общественный и политический интерес, — это Милля Принципы политической экономии 1848 года.Книга выдержала множество изданий и служила доминирующим британским учебником по экономике, пока не была вытеснена Альфредом Маршаллом 1890 Принципы экономики . Милль задумал эту работу как обзор современной экономической мысли (выдвигая на первый план теории Давида Рикардо, но также включая некоторые его собственные работы по таким темам, как международная торговля), так и как исследование приложений экономических идей для решения социальных проблем. Это была «книга не только по абстрактной науке, но и по практическому применению, и политическая экономия рассматривалась не как отдельная вещь, а как фрагмент большего целого.”( CW , I.243). Эти два направления прекрасно разделяют текст на три первые технические книги по производству, распределению и обмену и две последние книги, в которых рассматривается влияние общественного прогресса и правительства на экономическую активность (и наоборот). Техническая работа во многом устарела. Однако отношение Милля к экономике и обществу по-прежнему вызывает большой интерес.

В частности, Милль разделял опасения с другими (например, Карлайл, Кольридж, Саути и т. Д.).) о моральном воздействии индустриализации. Хотя многие приветствовали материальное богатство, производимое индустриализацией, было ощущение, что эти самые краеугольные камни британского экономического роста — разделение труда (включая растущую простоту и повторяемость работы) и растущие размеры фабрик и предприятий — привели к духовно-нравственное умерщвление.

Кольридж выразил это в противопоставлении простой «цивилизации» «культивированию»:

Неизменность нации… ее прогрессивность и личная свобода… зависят от продолжающейся и прогрессивной цивилизации.Но цивилизация сама по себе не более чем смешанное благо, если не больше разлагающее влияние, лихорадка болезней, а не расцвет здоровья, и нация, столь выдающаяся, более подходящая для того, чтобы называться лакированным, а не отполированным народом, где эта цивилизация не проявляется. основанный на самосовершенствовании, на гармоничном развитии тех качеств и способностей, которые характеризуют нашу человечность. Мы должны быть мужчинами, чтобы быть гражданами. (Кольридж 1839, 46).

«Цивилизация» выражает основные черты модернизации, включая индустриализм, космополитизм и увеличение материального благосостояния.Но для Кольриджа цивилизация должна быть подчинена культивированию нашей человечности (выраженной в терминах, аналогичных тем, которые позже были найдены в On Liberty ).

Эта озабоченность моральным воздействием экономического роста объясняет, среди прочего, его приверженность социализму. В эссе о французском историке Мишле Милль хвалит монастырские ассоциации Италии и Франции после реформ св. Бенедикта: «В отличие от бесполезных общин созерцательных аскетов на Востоке, они усердно возделывали землю и производили полезные продукты; они знали и учили, что мирская работа также может быть духовным упражнением.”( CW , XX.240). Желание превратить временную работу в духовное и нравственное упражнение побудило Милля поддержать социалистические изменения на рабочем месте.

Чтобы превратить рабочее место из обстановки, наполненной антагонизмом, в «школу сочувствия», которая позволила бы рабочим почувствовать себя частью чего-то большего, чем они сами, — тем самым смягчив безудержный эгоизм, поощряемый индустриальным обществом, — Милль рекомендует «промышленное сотрудничество». оперативники ». Милль считал, что эти кооперативы имеют преимущество перед коммунами или другими социалистическими учреждениями, потому что они могут конкурировать с традиционными фирмами (его жалоба на многих других социалистов состоит в том, что они недооценивают конкуренцию как морально полезный стимул к деятельности).Эти кооперативы могут принимать две формы: система распределения прибыли, в которой оплата труда работников привязана к успеху бизнеса, или кооператив рабочих, в котором работники разделяют владение капиталом. Последнее было предпочтительнее, потому что оно превратило всех рабочих в предпринимателей, вызвав атрофию многих способностей, которые оставались только заработной платой.

Хотя Милль утверждал, что рабочие в целом непригодны для социализма, учитывая их нынешний уровень образования и развития, он считал, что современные индустриальные общества должны делать небольшие шаги в направлении развития кооперации.Среди этих шагов был и институт ограниченного товарищества. Вплоть до Милля партнеры несли полную ответственность за убытки, включая любое личное имущество, которым они владели, что, очевидно, было сильным сдерживающим фактором для создания рабочих кооперативов.

В рекомендациях Милля по экономической организации общества, как и в его политической и социальной политике, всегда уделялось пристальное внимание тому, как институты, законы и практики влияют на интеллектуальное, моральное и эмоциональное благополучие людей, действующих под их руководством или внутри них.

ч. Очерки религии

Критика Миллем традиционных религиозных доктрин и институтов и его продвижение «Религии человечества» также во многом зависели от заботы о человеческом развитии и образовании. Хотя бентамовские «философские радикалы», включая Милля, считали христианство особенно пагубным суеверием, порождающим безразличие или враждебность к человеческому счастью (краеугольный камень утилитарной морали), Милль также считал, что религия потенциально может служить важным этическим потребностям, снабжая нас «Идеальные концепции грандиознее и прекраснее, чем мы видим воплощенные в прозе человеческой жизни.”( CW , X.419). Поступая так, религия возвышает наши чувства, воспитывает сочувствие к другим и наполняет даже самые незначительные действия целеустремленностью.

Посмертно опубликованные три эссе о религии (1874 г.) — о «природе», «полезности религии» и «теизме» — критиковали традиционные религиозные взгляды и формулировали альтернативу под видом религии человечества. Наряду с критикой моральных эффектов религии, которую он разделял с бентамитами, Милль также критиковал интеллектуальную лень, которая допускает веру во всемогущего и доброжелательного Бога.Он чувствовал, следуя за своим отцом, что мир в том виде, в каком мы его находим, не мог возникнуть от такого Бога, учитывая буйное в нем зло; либо его власть ограничена, либо он не совсем доброжелателен.

Помимо критики аргументов, касающихся сущности Бога, Милль опровергает множество аргументов в пользу своего существования , включая все априорные аргументы . Он заключает, что единственное законное доказательство существования Бога — это a posteriori и вероятностный аргумент, основанный на устройстве вселенной — традиционный аргумент (идущий от Аристотеля) о том, что сложные особенности мира, такие как глаз, вряд ли возникли в результате шанс, следовательно, должен быть дизайнер.(Милль допускает возможность того, что Дарвин в своей работе 1859 «Происхождение видов » дал полностью натуралистическое объяснение таких особенностей, но он предполагает, что еще слишком рано судить об успехе Дарвина).

Вдохновленный Контом, Милль находит альтернативу традиционной религии в «Религии человечества», в которой идеализированное человечество становится объектом почитания, а морально-полезные черты традиционной религии якобы очищены и подчеркнуты.Человечество становится источником вдохновения, будучи образно помещенным в драму человеческой истории, у которой есть цель или точка, а именно победа добра над злом. По словам Милля, историю следует рассматривать как «развертывание великого эпического или драматического действия», которое завершается «счастьем или несчастьем, возвышением или деградацией человеческого рода». Это «непрекращающийся конфликт между добрыми и злыми силами, в котором каждое действие, совершаемое любым из нас, какими бы незначительными мы ни были, является одним из инцидентов.”( CW , XXI.244). Когда мы начинаем видеть себя участниками этой манихейской драмы, борющимися бок о бок с такими людьми, как Сократ, Ньютон и Иисус, чтобы обеспечить окончательную победу добра над злом, мы обретаем способность к большему сочувствию, нравственному чувству и облагороженному чувству смысл нашей собственной жизни. Таким образом, Религия Человечества действует как инструмент развития человечества.

3. Заключение

Интеллект Милля взаимодействовал с миром, а не бежал от него.Он не был философией башни из слоновой кости, даже когда имел дело с самыми абстрактными философскими темами. Его работа вызывает непреходящий интерес, потому что она отражает то, как тонкий ум боролся и пытался синтезировать важные интеллектуальные и культурные движения. Он стоит на пересечении конфликтов между просвещением и романтизмом, либерализмом и консерватизмом, историзмом и рационализмом. В каждом случае, будучи человеком, заинтересованным в разговоре, а не в высказываниях, он прилагает искренние усилия, чтобы перейти от полемики к устойчивому и вдумчивому анализу.Этот анализ дал сложные ответы на проблемы, которые все еще остаются. Независимо от того, согласен ли кто-то с его ответами или нет, Милль служит образцом для серьезного и цивилизованного размышления о человеческих проблемах.

4. Ссылки и дополнительная литература

* = памятные работы.

Основные тексты

• Бентам, Джереми. Деонтология вместе с Таблицей Источников Действия и Статьей об утилитаризме . Под редакцией Амнона Голдворта. Оксфорд: Clarendon Press, 1983.
• Бентам, Джереми. Введение в основы морали и законодательства. Oxford: Clarendon Press, 1996.
• Бентам, Джереми. Работы Джереми Бентама . Под редакцией Джона Боуринга. 10 томов. Нью-Йорк: Рассел и Рассел, 1962.
• Карлайл, Томас. Считыватель Carlyle . Под редакцией Г. Теннисон. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1984.
• Карлайл, Томас. Критические и прочие эссе . Филадельфия: Кейси и Харт, 1845.
• Карлайл, Томас. Прошлое и настоящее . Лондон: Ward, Lock, and Bowden, Ltd., 1897.
• Coleridge, S.T.C. О конституции церкви и государства по идее каждого (3-е издание) и мирских проповедях (2-е издание). Лондон: Уильям Пикеринг, 1839.
• Конт, Огюст. Общий взгляд на позитивизм. 1848. Переиздание. Дубьюк, Айова: Браун репринтс, 1971.
• Милл, Джеймс. Анализ явлений человеческого разума .Отредактировано и с примечаниями Джона Стюарта Милля. Лондон: Лонгманс, Грин и Дайер, 1869.
• * Милл, Джон Стюарт. Собрание сочинений Джона Стюарта Милля . Gen. Ed. Джон М. Робсон. 33 тт. Торонто: University of Toronto Press, 1963-91.
  • Стандартные научные издания, включая опубликованные работы Милля, письма и заметки; выдающийся ресурс.
• Милл, Джон Стюарт. Система логики. Нью-Йорк: Harper & Brothers, 1874.
• Милл, Джон Стюарт. На свободе . Питерборо, Канада: Broadview Press, 1999.
• Пейли, Уильям. Принципы моральной и политической философии . Индианаполис: Liberty Press, 2002 [1785].

Дополнительные тексты

• Бриттон, Карл. «Джон Стюарт Милль о христианстве». В Джеймс и Джон Стюарт Милль: документы столетней конференции , Джон Робсон и Майкл Лейн (ред.). Торонто: University of Toronto Press, 1976.
• * Капальди, Николас. Джон Стюарт Милль: Биография . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2004.
  • Недавнее и очень тщательное исследование жизни и работы Милля.
• Карлайл, Дженис. Джон Стюарт Милль и написание характера. Афины, Джорджия: University of Georgia Press, 1991.
• Коллини, Стефан. «Идея« характера »в викторианской политической мысли». Труды Королевского исторического общества , 5-я серия, 35 (1985), 29-50.
• * Коллини, Стефан. Общественные моралисты, политическая мысль и интеллектуальная жизнь в Великобритании 1850-1930 гг. . Оксфорд: Кларендон, 1991.
  • Полезная история, включающая обсуждение интеллектуального и институционального контекста Милля.
• * Коллини, Стефан, Дональд Винч и Джон Берроу. Эта благородная наука о политике: исследование интеллектуальной истории девятнадцатого века . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1983.
  • Очень ценная работа о британском политическом дискурсе девятнадцатого века; включает обсуждение философских радикалов.
• Доннер, Венди. Либеральное Я: моральная и политическая философия Джона Стюарта Милля . Итака: Cornell Univ. Пресс, 1991.
• Харрисон, Брайан. «Вмешательство государства и моральная реформа в Англии девятнадцатого века». В Давление извне в ранней викторианской Англии, , под редакцией Патриции Холлис, 289–322. Нью-Йорк: St. Martin’s Press, 1974.
.
• * Халеви, Эли. Рост философского радикализма . Перевод Мэри Моррис.Бостон: The Beacon Press, 1955.
  • Хотя этот труд был первоначально опубликован в 1904 году, он до сих пор остается основополагающим в истории утилитаризма.
• Гамбургер, Джозеф. «Религия и« О свободе »». В г. Культивированный разум: Очерки И.С. Милл, представленный Джону М. Робсону , под редакцией Майкла Лейна, 139–81. Торонто: Univ. of Toronto Press, 1961.
• Харрисон, Росс. Бентам . Лондон: Рутледж и Кеган Пол, 1983.
• Хедли, Дуглас. Кольридж, Философия и религия: средства для размышления и зеркало духа . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2000.
• Хейдт, Колин. «Повествование, воображение и религия человечества в этике Милля». Journal of the History of Philosophy , vol. 44, нет. I (январь 2006 г.), 99–115.
• Хейдт, Колин. «Милль, Бентам и« Внутренняя культура »». Британский журнал истории философии , vol. 14, вып. 2 (май 2006 г.), 275-302.
• Хейдт, Колин. Переосмысление этики Милля: характер и эстетическое воспитание . Лондон: Continuum Press, 2006.
.
• * Холландер, Самуэль. Экономика Джона Стюарта Милля (Торонто: UTP и Оксфорд: Блэквелл), 1985: Том I, Теория и метод . Том II, Политическая экономия , 482-1030.
  • Основополагающая работа по экономике Милля.
• Дженкинс, Ричард. Викторианцы и Древняя Греция . Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1980.
• Джонс, Х.С. «Джон Стюарт Милль как моралист». Journal of the History of Ideas 53 (1992): 287-308.
• Куклик, Брюс. «Семь мыслителей и как они росли: Декарт, Спиноза, Лейбниц; Локк, Беркли, Хьюм; Кант ». В « Философия в истории », , Рорти, Шнеуинд, Скиннер (ред.). Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1984.
• * Мандельбаум М. История, человек и разум . Балтимор: Johns Hopkins Univ. Пресс, 1971.
  • Превосходная интеллектуальная история Европы девятнадцатого века; содержит очень ценные обсуждения Милля.
• Мац, Лу. «Полезность религиозной иллюзии: критика Дж. Mill’s Religion of Humanity. ’ Utilitas 12 (2000): 137-154.
• Миллар, Алан. «Мельница о религии». В г. Кембриджский компаньон по «Милл », Джон Скорупски (ред.). Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1998.
• * Пак, Майкл. Жизнь Джона Стюарта Милля. Нью-Йорк: компания MacMillan, 1954.
  • До Капальди — нормальная жизнь; все еще содержит полезные биографические подробности.
• Редер, Линда К. Джон Стюарт Милль и религия человечества. Columbia: University of Missouri Press, 2002.
• Робсон, Джон М. Улучшение человечества: социальная и политическая мысль Джона Стюарта Милля . Торонто: Toronto Univ. Press, 1968.
• Робсон, Джон. ‘J.S. Теория поэзии Милля. »В Mill: A Collection of Critical Essays, J. B. Schneewind, (ed.). Лондон: MacMillan, 1968.
• Райан, Алан. Философия Джона Стюарта Милля. Лондон: MacMillan, 1970.
• * Райан, Алан. J.S. Мельница . Лондон: Рутледж и Кеган Пол, 1974.
  • Хорошее введение в работы Милля и основные аргументы.
• * Schneewind, J. B. Этика Сиджвика и викторианская моральная философия . Оксфорд: Clarendon Press, 1977.
  • По-прежнему лучший из дошедших до нас трактовок викторианской моральной философии; включает чрезвычайно ценное исследование конфликта между утилитаризмом и интуиционизмом.
• Сен, Амартия и Бернард Уильямс, ред. Утилитаризм и за его пределами . Кембридж: Cambridge Univ. Пресс, 1982.
• Шэнели, Мэри Линдон. «Брачное рабство и дружба: Джона Стюарта Милля Подчинение женщин ». Политическая теория , Vol. 9, № 2 (май 1981 г.), 229-247.
• Шенли, Мэри Линдон. «Избирательное право, охранное трудовое законодательство и законы о собственности замужних женщин в Англии». Signs , Vol. 12, вып.1 (1986).
• * Скорупски, Джон. Джон Стюарт Милл . Лондон: Рутледж, 1989.
  • Безусловно, лучший одной книги по общей философии Милля.
• Скорупски, Джон. «Введение». В The Cambridge Companion to Mill , под редакцией Джона Скорупски. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1998.
• * Скорупски, Джон (редактор). Кембриджский компаньон для мельницы . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1998.
  • Включает ряд важных статей и обширную (хотя к настоящему времени немного устаревшую) библиографию.
• Смарт, J.J.C. «Экстремальный и ограниченный утилитаризм». The Philosophical Quarterly , (октябрь 1956 г.), 344-354.
• * Томас, Уильям. Философские радикалы: девять исследований в теории и практике 1817-1841 гг. . Оксфорд: Clarendon Press, 1979.
  • Очень хороший ресурс по философскому радикализму.
• Тернер, Майкл Дж. «Радикальное мнение в эпоху реформ: Томас Перронет Томпсон и Вестминстерский обзор », History , Vol.86 (2001), выпуск 281, 18-40.
• Уильямс, Раймонд. Культура и общество 1780-1950 . Нью-Йорк: Издательство Колумбийского университета, 1983.
• * Уилсон, Фред. Психологический анализ и философия Джона Стюарта Милля . Торонто: Toronto Univ. Пресса, 1990.
  • Наиболее тщательное рассмотрение психологических взглядов Милля.

Информация об авторе

Колин Хейдт
Эл. Почта: [email protected]
Университет Южной Флориды
U.S. A.

Милл Джона Стюарта | Биография, философия, утилитаризм, свобода и книги

Джон Стюарт Милль (родился 20 мая 1806 года, Лондон, Англия — умер 8 мая 1873 года, Авиньон, Франция), английский философ, экономист и сторонник утилитаризма . Он был выдающимся публицистом в эпоху реформ 19 века и остается неизменным интересом как логик и теоретик этики.

Популярные вопросы

Чем известен Джон Стюарт Милль?

Джон Стюарт Милль был английским философом, экономистом и сторонником утилитаризма.Он был выдающимся публицистом в эпоху реформ XIX века и остается неизменным интересом как логик и теоретик этики.

Какие работы Джона Стюарта Милля были наиболее заметными?

Некоторые из известных работ Джона Стюарта Милля включали Принципы политической экономии , Автобиография , Исследование философии сэра Уильяма Гамильтона , О свободе , Система логики , Подчинение женщин и Утилитаризм .

Где родился Джон Стюарт Милль?

Английский философ и экономист Джон Стюарт Милль родился в доме своего отца в Пентонвилле, Лондон, 20 мая 1806 года.

Ранние годы и карьера

Старший сын британского историка, экономиста и философа Джеймса Милля, он родился в доме своего отца в Пентонвилле, Лондон. Он получил образование исключительно у своего отца, который был строгим приверженцем дисциплины. К восьмому году он прочитал в оригинале греческого Эзопа Басни , Ксенофонта Анабасис и всю историю Геродота.Он был знаком с сатириком Лукианом, историком философии Диогеном Лаэрцием, афинским писателем и теоретиком образования Исократом, а также с шестью диалогами Платона. Он также много читал по истории на английском языке. В возрасте восьми лет он начал изучать латынь, геометрию Евклида и алгебру и начал обучать младших детей в семье. Его основным чтением по-прежнему была история, но он прошел через всех латинских и греческих авторов, которых обычно читают в школах и университетах, и к 10 годам мог с легкостью читать Платона и афинского государственного деятеля Демосфена.Примерно в 12 лет он начал тщательное изучение схоластической логики, одновременно читая логические трактаты Аристотеля в оригинале. В следующем году он познакомился с политической экономией и изучал работы шотландского политэконома и философа Адама Смита и английского экономиста Дэвида Рикардо.

В то время как обучение, которое получил младший Милль, вызывало удивление и критику, его наиболее важным аспектом была тесная связь, которую он воспитал с энергичным характером и энергичным интеллектом его отца.С первых дней жизни он много времени проводил в кабинете отца и обычно сопровождал его на прогулках. Таким образом, он неизбежно усвоил многие из умозрительных мнений своего отца и способы его защиты. Но он не получил впечатления пассивно и механически. Обязанность собирать и взвешивать доказательства для себя на каждом шагу внушалась мальчику. Его детство не было несчастливым, но это было тяжелым бременем для его конституции, и он страдал от отсутствия естественного, невынужденного развития.

С мая 1820 года по июль 1821 года Милль находился во Франции в семье сэра Сэмюэля Бентама, брата Джереми Бентама, английского философа-утилитариста, экономиста и юриста-теоретика. Обильные выдержки из дневника, который велся в то время, показывают, как методично он читал и писал, изучал химию и ботанику, решал сложные математические задачи и делал заметки о пейзажах, людях и обычаях страны. Он также хорошо познакомился с французским языком. Вернувшись в 1821 году, он добавил к своей работе изучение психологии и римского права, которое он читал вместе с Джоном Остином, его отец наполовину выбрал адвокатуру как лучшую профессию, доступную для него.Однако от этого намерения отказались, и в 1823 году, когда ему исполнилось 17 лет, он вошел в кабинет экзаменатора Дома Индии. После короткого испытательного срока в 1828 году он был произведен в должность помощника экзаменатора. В течение 20 лет, с 1836 года (когда умер его отец) по 1856 год, Милль отвечал за отношения Британской Ост-Индской компании с индийскими штатами, а в 1856 году он стал начальником экзаменационной службы.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас

В 1822 году Милль прочитал П.-Э.-Л. Изложение доктрин Бентама Дюмоном в книге Traités de Législation , которая произвела на него неизгладимое впечатление. Это впечатление было подтверждено исследованиями английских психологов, а также двух французских философов 18-го века — Этьена Бонно де Кондильяка, который также был психологом, и Клода-Адриана Гельвециуса, известного своим акцентом на физических ощущениях. Вскоре после этого, в 1822–1823 годах, Милль учредил среди нескольких друзей Общество утилитаризма, взяв слово, как он говорит нам, из романа Джона Голта о шотландской деревенской жизни « Анналы прихода ».

Две газеты приветствовали его вклад — The Traveler , редактируемый другом Бентама, и The Morning Chronicle , редактором которого был друг его отца Джон Блэк. Одна из его первых попыток была веским аргументом в пользу свободы дискуссии в серии писем к Chronicle о судебном преследовании Ричарда Карлайла, английского радикала и вольнодумца XIX века. Милль использовал все возможности для выявления отступлений от здравых принципов в парламенте и судах.Другой выход был открыт для него (апрель 1824 г.) с основанием Westminster Review , органа философских радикалов. В 1825 году он начал работу над изданием книги Бентама «Обоснование судебных доказательств » (5 томов, 1827 г.). Он с энтузиазмом участвовал в дискуссиях со многими выдающимися людьми, которые приходили в дом его отца и участвовали в дискуссиях в читательском обществе, созданном в доме английского историка Джорджа Гроте в 1825 году, и в дебатах в Лондонском дискуссионном обществе, образованном в 1825 году. тот же год.

Авиньон | История, папство и достопримечательности

Авиньон , город, столица Воклюз департамент , Прованс – Альпы – Лазурный берег регион , юго-восточная Франция. Он расположен в точке на восточном берегу реки Рона, где узкая долина переходит в широкую дельтовую равнину к северо-западу от Нима. Он был столицей папства с 1309 по 1377 год. Известный своей архитектурной красотой и исторической важностью, центр Авиньона был внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1995 году, а в 2000 году город был культурной столицей Европы.

Мост Сен-Бенезе через реку Рона в Авиньоне, Франция. На заднем плане находится бывший Папский дворец (Папский дворец).

Даллас и Джон Хитон из Stone — CLICK / Chicago

Британская викторина

39 самых сложных мировых столиц в истории

У Парижа, Бужумбуры, Пьера и Нуука есть нечто общее: все они столицы.И есть еще тысячи. Будь то древняя столица империи или нынешняя столица провинции, вы найдете это в этой викторине. Путешествуйте с нами, чтобы узнать, как много вы знаете о мире, в котором мы живем, и его многочисленных уникальных местах.

Раскопки показывают, что самое раннее поселение в Авиньоне датируется примерно 5000 лет назад. Оплот галльского племени Каварес, ставший римским городом Авеннио, стал призом, за который много боролись. В 12 веке Авиньон стал независимым, с процветающей торговлей, но в 13 веке он был оккупирован королем Людовиком VIII и впоследствии потерял свою независимость.

Историческое значение Авиньона восходит к XIV веку, когда он находился не на французской земле, а принадлежал герцогу Анжуйскому, вассалу папы. В 1309 году он был выбран в качестве папской резиденции Климентом V. Город был выбран отчасти потому, что он находился в более центре христианского мира, чем Рим. Более того, ситуация в центральной Италии была нестабильной, и французское влияние на папский двор выросло в 13 веке. В 1348 году Авиньон был куплен Климентом VI, четвертым из семи авиньонских пап, у королевы Жанны Прованса, и с этого момента присутствие папы в городе, которое оставалось папской собственностью до Французской революции, значительно расширилось.Несмотря на неоднократные призывы святой Екатерины Сиенской и других к папам вернуться в Рим, Авиньон оставался единственной столицей церкви до 1377 года и оставался одной из резиденций папства во время Великого раскола (1378–1417), когда папы правил в Авиньоне и Риме.

Итальянцы особенно ненавидели этот город при папском дворе в Авиньоне. Несмотря на то, что он служил папе, Петрарка, который сначала назвал Авиньон Вавилоном, описал его как место, где горько дуют зимние мистральские ветры, «коллектор, в котором собирается вся грязь вселенной.«Город и папство в 14 веке имели печально известную репутацию. Немногие из держателей папского престола известны своим благочестием, и даже лучшие из них были больше озабочены юридическими и финансовыми вопросами, чем своими пастырскими обязанностями. Их обвиняли в продажности, кумовстве и коррупции и считали марионетками французских королей. Территория Папы пострадала от грабежей рутьеров (частных армий, которые жили грабежами в перерывах между наемными сражениями во время Столетней войны).Город, как и большая часть остальной Европы, также страдал от частых вспышек чумы. Однако действия Папы Климента VI, который защитил евреев от погрома во время чумы, подрывают традиционные изображения того периода. В самом деле, легко преувеличить недостатки города и его пап, которые были способными администраторами и весьма образованными; их плохая репутация частично проистекает из полемики, связанной с требованием вернуться в Рим.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишись сейчас

Папские легаты продолжали править Авиньоном до 1791 года, когда он был аннексирован Национальным собранием Франции. При его захвате произошло кровопролитие, и внутренние помещения Папского дворца (Папского дворца) были разрушены. Дворец, внушительная восьмибашенная крепость на скале на высоте 58 метров над Авиньоном, с 1822 по 1906 год использовался как казарма. действительно два здания. Старый дворец (Старый дворец; 1334–1342 гг.), Построенный Бенедиктом XII, отличается строгостью, а Дворец Нуво (Новый дворец; 1342–1352 гг.), Построенный при Клименте VI, богат архитектурными элементами и украшениями.Здесь есть множество небольших часовен и три большие часовни, украшенные фресками 14 века. Рядом с дворцом находится романский собор (12 век) Нотр-Дам-де-Дом, место захоронения двух пап. В городе внизу есть дома 16-17 веков и шесть церквей 14-17 веков. Две из них — это часовни pénitents noirs , мирские группы флагеллянтов 14-го века, которые маршировали по улицам с капюшонами и босиком и в состав которых входили короли Франции.Крепостные валы, построенные папами, до сих пор опоясывают город, протяженностью 5 км, с механически обработанными зубцами (выступающими башнями), башнями и воротами.

Четыре арки знаменитого моста Сен-Бенезе (из песни «Sur le pont d’Avignon») все еще выходят из города, а его романская часовня Святого Николая все еще возвышается на втором пирсе. Течения Роны не смогли преодолеть мост, пока Сен-Бенезе и его ученики не построили мост в конце XII века. Несколько раз ломавшаяся, была заброшена в 1680 году.Люди танцевали там, как в песне, — не под нее, а под ней, на острове Бартеласс. Подвесной мост и пролёт теперь пересекают Рону вниз по течению.

Марена, источник красителя, была завезена в 1756 году и на протяжении многих лет была важной товарной культурой в этом районе; это все еще культивируется. Авиньон — административный и торговый центр в центре одного из самых богатых сельскохозяйственных регионов Франции, специализирующихся на фруктах и ​​овощах. Сбыт и распределение продукции представляют собой важную экономическую деятельность, в результате которой возникло большое количество транспортных фирм.Туризм является ведущим фактором экономики Авиньона, здесь также есть ряд предприятий легкой промышленности.

Город является резиденцией Авиньонского университета. Культурные учреждения включают оперный театр; музей Кальве, в котором представлены разнообразные экспонаты, включая археологические находки, картины, скульптуры, декоративное искусство и этнологию; Le Petit Palais Museum, дворец 14-го века (со значительными улучшениями в конце 15-го века), который был резиденцией кардинала, а затем архиепископа, специализирующегося на средневековой живописи и скульптуре; Музей Лапидера, расположенный в часовне иезуитов, с древнеегипетскими, греческими и римскими скульптурами; Музей Реквиена, специализирующийся на естествознании; Музей Англадона — Коллекция Жака Дусе, где представлены шедевры XIX и XX веков таких художников, как Пабло Пикассо и Винсент Ван Гог; и музей современного искусства.

No related posts.